Изгнание беса - Андрей Столяров Страница 14

– Как? – спросил полковник.

– Это – не земной человек, – внятно сказал Астафьев.

– Вот оно что, – протянул генерал. Он, казалось, был удовлетворен.

– Конечно, для такого заключения нужна более представительная комиссия. Но я уверен, она придет к тем же выводам.

– Вы уверены твердо? – спросил генерал.

– Абсолютно, – несколько вызывающе сказал Астафьев.

– Профессор немного заостряет, – тактично вмешался Воронец. – Действительно, некоторые признаки указывают… но…

– Абсолютно, – повторил Астафьев.

Воронец умолк, выразив лицом сожаление.

Генерал повернулся к капитану, который пока не произнес ни слова:

– Я полагаю, что сейчас самое время пообедать. Где-нибудь в тени.

– Все готово, товарищ генерал.

– Как обедать? – изумился Астафьев.

Генерал пожал плечами:

– Вы осмотрели череп, мы выслушали заключение.

– Похоже, вы и сами все знали, – остывая, сказал Астафьев.

– В какой-то мере… – Генерал прищурился. – Но требовалось подкрепить мнением специалистов.

Астафьев вдруг почувствовал, какая стоит жара.

– Возражений против обеда нет? – спросил генерал.

Обедали под тентом, в душной тени, ели ледяной свекольник, заливное мясо, пили молоко. У Астафьева аппетита не было. Он не понимал ни этого обеда, ни вялой безразличной тишины. Как будто ничего не случилось. Как будто только что не произошло событие, о котором должны кричать все газеты мира. Он полагал, что после его заключения посыплются вопросы, поднимется тревога, полетят телеграммы, – и вдруг обед: свекольник, мясо, молоко. Словно каждый день на Землю прилетают жители других миров. Наконец он не выдержал и отложил вилку:

– Не понимаю вас.

– Вы это о чем? – миролюбиво спросил генерал.

Астафьев кивнул туда, где в полукилометре виднелась цепь солдат.

– А… – сказал генерал и продолжил есть.

– Совершенно ясно, что это не земной человек! – (Генерал кивнул.) – Установлен факт огромного научного и общественного значения, – немного вспыльчиво сказал Астафьев.

Воронец опустил глаза, подчеркивая, что он тут ни при чем, что, будь его воля, все прошло бы тихо и спокойно. Так, как скажут.

– Я ведь понимаю, о чем вы думаете, – сказал генерал. – Мол, сидит такой солдафон. Ать-два левой! Не знает ничего, кроме уставов. Мозги у него деревянные. Даже не представляет, что он открыл. Одно умеет – подать команду голосом.

Он усмехнулся добродушно.

– Нет, я совсем не о том, – смущенно забормотал Астафьев. – Вы совершенно напрасно, у меня и в мыслях не было…

– Профессор намеревался сказать совсем не это, – предупредительно пояснил Воронец. – Он лишь хотел привлечь ваше внимание, так сказать, к масштабу события…

Генерал неожиданно посмотрел на Воронца как на провинившегося рядового. Тот даже выпрямился, будто по стойке смирно, невразумительно пробормотал еще что-то и замолк.

– Я могу принести извинения, если в моих словах… – нерешительно начал Астафьев.

– При чем тут извинения, профессор. – Генерал тоже отложил вилку, посмотрел ему в лицо темными глазами, подумал и сказал медленно: – Два месяца назад, примерно в мае, американцы передали, что их противовоздушной обороной в пустыне одного южного штата был сбит советский разведывательный аппарат. Возможно, вы видели опровержение в газетах. – Астафьев покачал головой: не видел. – Как вы знаете, если есть хоть малейший повод, то сразу же поднимается невероятный шум в зарубежной прессе. Советская военная угроза и так далее. – Он помолчал. В траве трещали сотни кузнечиков. Воронец застыл с булкой в руке. – Так вот. Никакого шума не было. Вернее, он начинался, и вдруг замолчали радио, газеты, как по команде.

– Представитель госдепартамента выступил с опровержением, – сказал полковник.

– Да. Даже опровержение было. Хотя в других, гораздо более сомнительных, случаях опровержения не последовало.

Астафьев спросил напряженно:

– Вы думаете?..

– Никаких разведывательных аппаратов мы туда не посылали, – сказал генерал.

Опять наступило молчание.

– Но это… это… – сказал Воронец.

Генерал спокойно ответил:

– Это значит, что мы имеем дело уже со второй попыткой.

– Минутку, минутку, – сказал Астафьев. – И в первый раз тоже, значит, сбили. И во второй?

– Видимо.

– Неужели нельзя было договориться, подать сигнал! – фальцетом закричал Астафьев. Полковник, который до этого внимательно ел, уронил вилку. – Это же вам не маневры. Не игра в солдатики! Вы понимаете, что вы наделали?

Генерал подождал, пока он замолчит, и ответил еще спокойнее:

– Договориться мы пытаемся уже много лет. Не наша вина, если до сих пор нет почти никаких результатов. Что же касается данной ситуации, то здесь все предельно ясно. Пеленгаторы засекли неизвестный объект в воздухе. Двигался он со стороны границы вглубь страны. Скорость ниже ракетной. На запросы не отвечал. На приказ садиться не отреагировал – лез прямо сюда. Ну, а там дальше… – Он мотнул головой назад. – В общем, допустить его туда мы не могли.

– И конечно, первым делом – стрелять!

– Вы полагаете, мы каждый день ждем звездолеты или как их там называют, – холодно ответил генерал.

– Но надо было еще посигналить… дать ракету… ну что там у вас… – беспомощно сказал Астафьев.

Генерал мгновенно улыбнулся, видимо, предложение показалось ему глупым, – он ответил терпеливо, как школьнику:

– Существует инструкция, профессор. Приказ. Понимаете – приказ.

– Летчики действовали правильно, – сказал полковник.

– Но вы хоть внимательно все осмотрели? Вдруг что-нибудь осталось, кто-то спасся?

Генерал вздохнул:

– Профессор. Здесь – армия. Все уже осмотрено и с вертолетов, и поисковыми группами. Вы поймите: попадание ракетой «воздух – воздух». Он падал одиннадцать километров. И все это время горел. Спецкоманда прибыла к месту падения только через два часа. И эти два часа он тоже горел. А возможно, и взрывался. Это еще не установлено. И еще час его тушили, а он все равно горел – под ним земля сплавилась. Удивительно, что вообще что-то сохранилось.

– А у американцев? Может быть, им удалось…

– Не думаю, – сказал генерал. – Техника у них примерно такая же, значит, и результаты будут аналогичные. Вряд ли. Мы еще ждали, пока он снизится.

– Александр Георгиевич, – сказал Воронец. – А ведь нет полной уверенности. Вы вспомните – надглазничные валики, продольный гребень… Правда, висцеральный череп отсутствует, но лобный отдел невысокий…