Узники подземных лабиринтов - Джон Уиндем Страница 14

Он замолчал, по-видимому, считая, что рассказ окончен. С точки зрения Марка он едва начался.

— Но что это за место? — спросил он. — Вы забываете, что я фактически ничего не видел, кроме этой пещеры!

— Этой? Ну, ее вполне можно назвать тюрьмой. Это угловая пещера в их системе, вход сюда только один. Вы были «вырублены», когда они вас тащили, иначе вы бы запомнили путь. Они волокли вас по туннелю, похожему на все остальные, только он обрывается над пропастью. Глубина там примерно сто футов, и стена совершенно отвесна. В ней нет ни склона, ни ступеней. Они просто обвязали вас канатом и спустили сюда, вот и все. Вы не можете подняться на сто футов по отвесной скале, если, конечно, вы не муха в человеческом обличье!

— Но значит ли это, что никто не пытался подняться?

— Пытались? Господи, конечно, пытались! Но маленькие серые человечки всегда начеку. Внизу есть следы того, что кто-то пытался вырубить ступеньки. Говорят, ему на голову упал камень. Я однажды видел, как один малый пытался прорваться. Он был француз и полусумасшедший, иначе никогда бы не предпринял подобной попытки. Когда они спустили в загон очередного пленника, этот парень решил, что ему представился шанс. Француз вырвался из общей толпы, схватился за канат и начал карабкаться вверх, как обезьяна. Позволив ему проделать половину пути, они перерезали канат.

Марк по-прежнему был озадачен. Смит слишком долго пробыл под землей и не понимал недоумения новичка. Он так привык к этой системе пещер, что уже забыл, как удивлялся вначале. Она не удивляла, он с ней смирился, и жизнь под землей стала для него несчастьем, а не потрясением.

— Но кто эти маленькие белые человечки? Что они здесь делают? Почему не выходят наружу?

Американец помотал головой.

— Это меня не касается. У Гордона на этот счет есть теория. Попросите его как-нибудь вам рассказать. Сейчас меня интересует только секретная информация, которую дали. Она многое проясняет.

— Я вам дал?

— Конечно! Тот низкий спуск и пещера, затопленная Новым морем. Их что-то беспокоило, я это видел, но мы не могли понять, что именно. Теперь все стало понятно.

— Ну и как, помогло?

— Помогло? Да, конечно. Это значит, что, когда нас начнет заливать вода, нам будет незачем беспокоиться о том, чтобы выбраться отсюда!

В другой раз Марк безуспешно расспрашивал Гордона. Археологу, хоть он и был заточен дольше, чем Смит, удалось сохранить гибкость ума. Он, за исключением коротких периодов депрессии, не только проявлял интерес к происхождению этой подземной расы, но мог подойти к ситуации с другой точки зрения, чего был начисто лишен американец. Если Смит отвечал на требования Марка информации с уверенностью, что «это не к спеху», и что Марку «придется чертовски долго выяснять», Гордон относился к любопытству новичка с некоторым опасением. Задержался на замечании, что их жилище «вполне можно назвать тюрьмой».

— Мы в тюрьме ради безопасности, — объяснял он. — Нашей безопасности и их. Есть два хороших способа заставить человека хранить тайну: заткнуть ему рот или остановить его сердце. Не могу сказать, почему обычно выбирают первое. Люди в таких делах не очень разборчивы. Во всяком случае, этот способ эффективен. У нас собственные грибные пещеры, и мы выращиваем еду сами. Фактически, единственная разница между их положением и нашим заключается в том, что они могут выйти наружу, но не хотят, а мы хотим, но не можем.

— Сколько их здесь?

— В последний раз мы насчитали около полутора тысяч.

Марк, который по рассказам остальных предположил, что их приблизительно пятьдесят или сто, вздрогнул. Полторы тысячи?..

— Вы имеете в виду пленников?

— Да, пленников. Самых разных. Вы их увидите, как только наберетесь достаточно сил, чтобы передвигаться. — Гордон вдруг заговорил совсем как Смит.

— И никто никогда не убегал?

— Так они утверждают, но я думаю, что они ошибаются. Вероятно, это было чертовски давно, но, полагаю, было, и не однажды.

— Почему?

— Ну, — Гордон слегка нахмурился, — видите ли, это всего лишь моя теория. Я не говорю, что эти факты нельзя объяснить иначе, но настаиваю, что это возможное объяснение. Помните грибной лес?

— Ну, и что?

— Что он вам напомнил?

— Я не вполне…

— Вам он не показался чем-то знакомым, словно вы его где-то видели раньше?

Марк вдруг понял, куда клонит Гордон. Он вспомнил, как Маргарет заметила, что грибы похожи на поганки из детской книжки. Гордон просиял, услышав это.

— А что она сказала о белых пигмеях?

— Что они похожи на гномов, только у них нет бород. Гордон развел руками, как ведущий какого-то шоу.

— Ну вот, видите! Вы в некоторой степени уловили ситуацию, и она вам не так уж незнакома, хотя вы думали иначе. И что это значит?

Марк, не имея ни малейшего понятия, что бы это могло означать, по-прежнему молчал. Гордон продолжал:

— Это значит, что какие-то сведения, какие-либо отдаленные слухи об этом месте просочились в мир. Во всех народных поверьях обязательно можно найти рациональное начало. Люди не выдумали сказки о гномах и троллях так же, как и о гигантских поганках. Кто-то услышал эту историю от человека, который действительно их видел, а, может быть, и от нескольких людей, ведь легенды быстро распространяются по всему свету. С течением времени они обросли выдумками, а в руках художников наши пигмеи тоже преобразились, но, тем не менее, остались карликами, которые в большинстве случаев недружелюбны к обычным людям. Говорю вам, пигмеи подлинны! Много веков назад кто-то, побывавший здесь, вернулся в мир и рассказал о них!

Марк, похоже, засомневался.

— Но им бы никто не поверил! Их бы просто засмеяла! Подумайте только, что бы сказали о нас, если бы мы выбрались отсюда и рассказали об этом без каких-либо доказательств?

— Вы не правы. Большинство первобытных людей были в некотором смысле мудрее нас. Они не насмехались над тем, что лежит за пределами непосредственной реальности. Вплоть до Средних веков было принято верить всяким россказням, пока не была доказана их ошибочность. Для современного же общества типично ничему не верить, пока не предложены неопровержимые доказательства. В старину люди верили в морских змей, теперь же не поверят и в кенгуру, пока не покажешь фотографий! Людей, конечно, можно еще обмануть, но другим способом. Кроме того, подумайте о крестьянах старой Европы. Почему рассказ о маленьких человечках, живущих под землей, более удивительны, чем о людях с черной кожей, которые ходят голыми? Первое так же вероятно, как и второе! Разница лишь в том, что со временем одна история подтвердилась, другая же, за неимением доказательств, стала тем, что мы называем фольклором. Только представьте, что черные убивали бы каждого белого человека, которого видели! Разве при этом их существование не стало бы мифом, как существование этих человечков? Разумеется, стало бы!