Земля навылет - Алексей Гребенников Страница 14

Пусть роза расцветет, пусть лепестки уронит — к нам аромат дойдет, ее кончиной тронет. Кул тоже не любил и не понимал стихов. Но повторял их, поймав в прицел очередную жертву. Только капрал Бурке и специально созданная комиссия знали про случай с вьетконговским генералом. Именно Кулу поручили его убрать. «Каковы шансы?» — задал он свой обычный вопрос. — «На успех?» — «На выживание?» — «Минимальные. Но они есть».

Вертолет доставил Кула и Бурке в самое сердце джунглей.

Они даже не знали, где находятся. Может, в Лаосе, может, в Камбодже, а может, в Северном Вьетнаме. Бурке остался на специальной позиции, устроенной на опушке леса, у него, как у Кула, был карабин с оптикой, восемьдесят четыре патрона, котелок, несколько банок консервов и сухари. Резиденция генерала располагалась в старом здании из красного кирпича, построенном во французском колониальном стиле. Сверху здание покрывали густые маскировочные сети. На всех постах — пулеметы. И везде много-много солдат и ни одного деревца или куста. Правда, травянистое поле, подступающее к резиденции, было изрезано заброшенными ирригационными каналами, но милю, отделяющую кирпичное здание от кромки джунглей, Кул преодолевал всю ночь. Он часто останавливался и прислушивался. В Годэ готовят свежую рыбу, в Баосяне — собачье жаркое. В течение нескончаемого дня снайпер преодолел еще некоторое расстояние. Он медленно, но неуклонно приближался к месту намеченной огневой позиции. Однажды наткнулся на бамбуковую змею. Ядовитая тварь долго смотрела на молчащего человека стеклянными, ничего не выражающими глазами, потом, подергав раздвоенным язычком, исчезла.

В Годэ готовят свежую рыбу, в Баосяне — собачье жаркое.

Глубокой ночью Кул добрался, наконец, до сырого рва метрах в пятистах от резиденции генерала. Он пролежал в ржавой воде весь день. Только на рассвете в прицеле появился человек, которого он ждал. Разговаривая с подчиненными, знаменитый вьетконговский генерал повернулся лицом в сторону джунглей. Пуля должна была войти ему в лоб и разнести голову. Он был обречен. Но Кул не успел нажать на курок, потому что генерал исчез. Легкое свечение, так Кулу показалось. А может, никакого свечения и не было, просто генерал. Сопровождавшие его офицеры замерли. Ничего не произошло, но генерал исчез. В прицел Кул видел растерянные лица.

Только когда за спиной сомкнулись влажные ветки и капрал Бурке указал направление, в котором следует отступать, до Кула дошло, что в стихах дедушки Хо реалий больше, чем можно было подумать. Свежая рыба, которую готовят в Годэ… Собачье жаркое, принятое в Баосяне… Нет, там было что-то еще, о чем Кул подолгу и безрезультатно раздумывал в одиночке между допросами. Исчезновение знаменитого генерала почти год держалось вьетнамцами в тайне. Но затем странные слухи подтвердились, и Кул был уволен из армии.

— Спокойней! Гуси летят.

Шагах в десяти от майора упала граната.

Майор не услышал взрыва. Но когда, оглушенный, поднял глаза, Бич Божий сидел в траве, привалившись спиной к теплому камню. Обеими руками он сжимал левое колено, а внизу на тропе стрекотали чужие автоматы. Майор чуть не силой оторвал руки снайпера от искалеченного колена.

«Нужен врач».

«Здесь даже священника не найдешь».

«Попробуй встать».

«Даже не хочу пробовать», — Кул бледнел прямо на глазах.

«Обними меня за шею».

«Раздумали идти в поселок, майор? — лицо снайпера стало совсем пепельным, как у Джегга. — Меня убили. Я знал, что однажды такое случится».

И спросил:

«Где капрал Бурке?»

«Хочешь сказать — Тардье?» — не понял майор.

«Где капрал Бурке?» — повторил Кул.

«Garde ton sang main. Держи себя в руках, Кул», — в ушах майора звенело, он опять ничего не слышал.

«В Годэ готовят свежую рыбу… В Баосяне — собачье жаркое…»

«Никому больше об этом не говори», — майор приложил палец к губам.

Стрекот автоматов смолк. Тишина и зной навалились на сельву. Казалось, воздух остекленел.

— В Годэ готовят свежую рыбу… В Баосяне — собачье жаркое…

Силы быстро покидали снайпера, но винтовку он снова держал стволом вверх, как привык. Забинтованное колено больше не кровоточило. Майор помахал правой рукой перед глазами Кула, но расширенные зрачки снайпера не дрогнули.