Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар - Анатолий Логинов Страница 14

Майский вызвал шифровальщика и приказал срочно передать сообщение в Москву, а сам вызвал на совещание первого и третьего секретарей посольства. Совещание закончилось за полночь, но ничего конкретного решено не было. Разве что третий секретарь был необычно оживлен и несколько раз уточнял детали разговора с чиновником. Утром он отправился в город, где и пробыл несколько часов. Вернувшись, он зашел к послу и сказал, что ввиду чрезвычайности ситуации может сообщить послу имеющиеся у него сведения о том, что советская разведывательная сеть в Великобритании также потеряла связь с СССР. Поэтому, похоже, ситуация не просто катастрофическая, а сверхкатастрофическая. Но в этот момент в кабинет посла вбежал запыхавшийся шифровальщик, который нес, словно величайшую драгоценность, расшифрованную телеграмму с Родины. Выпроводив всех, посол внимательно изучил полученную телеграмму. В ней за подписью Молотова, известного ему как нарком иностранных дел СССР, сообщалось о смерти Сталина и о других новостях, часть из которых он уже знал из пойманных радиопередач. В принципе, несмотря на некоторые непонятные моменты, телеграмма все же была первой достоверной вестью о последних событиях вокруг и внутри СССР. Получены были и инструкции по действиям посольства в сложившейся ситуации. Особый упор в них делался на доведение до британского правительства единства целей обеих стран и необходимости создания антигитлеровской коалиции. Требовалось также довести до англичан, что неизвестная природная катастрофа препятствует установлению связи с посольством Великобритании в Москве, но правительство СССР принимает все меры для восстановления ее нормального функционирования.

Собрав коллектив посольства, Майский сообщил полученные сведения и наметил предстоящие дела. Первым делом требовалось договориться о встрече с министром иностранных дел Иденом.

Второй важнейшей задачей стало налаживание тесных контактов с де Голлем. Посол должен был сделать все возможное, чтобы де Голль осознал – единственной серьезной силой, способной освободить Европу от гитлеровских орд, является Советский Союз. А он очень заинтересован в помощи «Свободной Франции» и установлении дружественного правительства в послевоенной Франции. При этом следовало осторожно намекнуть, что во главе правительства освобожденной Франции Москва видит именно Шарля де Голля.

Отправляя через некоторое время в Москву отчет о проделанной работе, посол отметил, что де Голль, несмотря на всю перспективность его как лидера свободной Франции, больше склонен к союзу с Великобританией и САСШ. Поэтому Майский предлагал поискать другую кандидатуру на пост главы свободной и демократической Франции, если, конечно, не будет принято решение о помощи в продвижении к власти Коммунистической партии.

Об отношениях с Великобританией посол докладывал, что в связи с неожиданными успехами СССР в борьбе с Германией в высших кругах Британии начинают побеждать антикоммунистические настроения из-за того, что многие высокопоставленные деятели боятся усиления влияния СССР в послевоенной Европе.

Лондон. Резиденция премьер-министра

Собравшиеся в кабинете Черчилля министры и военные были олицетворением власти и силы Британской империи. Империи, над которой солнце никогда не заходило и которая, несмотря на потери в Первой мировой, пыталась остаться в ранге ведущей державы и в ходе начавшейся Второй мировой войны. А это требовало умения использовать малейший шанс, умения реально оценивать любые, самые невероятные возможности и извлекать из них выгоду для своей страны. Которая «права или не права, но это моя страна» и у которой «нет ни друзей, ни союзников, есть только постоянные интересы».

Поэтому-то и ломали головы джентльмены, сидящие за столом в уютной гостиной на Даунинг-стрит, пока Черчилль, расхаживая по периметру ковра и поддерживая беседу, одновременно занимался своеобразной гимнастикой, подбирая с пола кусочки разбросанной бумаги.

Между тем имеющиеся сведения отнюдь не радовали. Вместо ожидавшейся длительной войны между Советской Россией и Германией немецкие войска топтались у самой границы. Кроме того, русские сумели крепко побить люфтваффе и разбомбить Варшавский, Краковский, Люблинский, Лодзинский и несколько более мелких железнодорожных узлов; бомбили Берлин, Цоссен и города Рура. При этом они показали такой уровень развития авиации, который не мог привидеться в самом жутком, кошмарном сне.

К тому же вчера из Гонконга были получены не менее невероятные сведения. Прочитав донесение, Черчилль сказал одну из своих знаменитых фраз:

– Или я, или мир – но кто-то явно сошел с ума.

Губернатор и военные власти Гонконга сообщали о прибытии из Владивостока английского судна «Корнуолл», не включенного ни в один реестр торгового флота Великобритании. Команда его состояла из англичан и пребывала в полной уверенности, что она вышла из Владивостока 5 марта 1953 года. Другие рассказанные ими факты были не менее невероятны. Оказывается, война закончится в 1945 году, послевоенным премьер-министром будет Эттли, а Черчилль произнесет речь в Фултоне, призывающую к борьбе с коммунистической Россией. Россия же по итогам войны захватит всю Восточную Европу и, установив на границах «железный занавес», начнет строительство «мировой системы социализма». Кроме того, она захватит половину Кореи и развяжет Корейскую войну, в которой англичане будут всего лишь одними из союзников САСШ. А самое главное, они утверждали, что сверхсекретный проект создания атомной бомбы, о котором во всей империи знали всего несколько человек, увенчается успехом, но… в Соединенных Штатах и в России. Которая, если верить «пришельцам», уже имеет огромное количество этих «атомных бомб».

– Во-первых, если верить этим сведениям, – заявил Черчилль, – Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира; во-вторых, надо немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения; в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток. Разница между военными силами, которые могут выставить на континенте русские и Англия, слишком велика. В нынешних условиях ее не может устранить даже союз Англии с Америкой. Поэтому необходимо срочно договариваться с антигитлеровскими заговорщиками, а после устранения господина Гитлера высаживать наши армии на континенте и организовывать единый антикоммунистический фронт европейских стран.

– Но как мы объясним народу столь резкий поворот в нашей политике? – спросил Первый морской лорд Дадли Паунд.

– Думаю, это будет несложно, но, конечно, потребует времени. Необходимо срочно начать публикации статей о полученных сведениях, доказывающих, что не немцы, а русские напали первыми. И что новости о немецком нападении – пропагандистская кампания русских, – заметил Энтони Иден, министр иностранных дел. – Кроме того, надо будет передать журналистам и сведения об отсутствии связи с посольствами в Москве, объяснив это происками русских.

– Хорошо. Но насколько достоверно мы знаем о происшедшем? Что сможет сказать нам наш уважаемый адмирал? – обратился Черчилль к скромно сидевшему чуть в сторонке человеку.

Широко известной этой персоне предстояло стать только после войны, когда будут опубликованы произведения одного из его подчиненных. Это был начальник Секретной службы империи адмирал Стюарт Мензис.