Троглодит - Сергей Щепетов Страница 14

– Не понял?! – голос мой зарокотал предвестием (лишь предвестием!) всесокрушающей ярости. – Кто тут крутой (самый сильный и смелый)? Ну! Кто?! Ты, детеныш гиены? Баган! Или ты, червяк из тухлятины? Баган! Баган все, я сказал!!!

Один за другим молодые воины опустились на колени, встали на четвереньки…

«Сработало! – я перевел дух и, демонстративно кряхтя, опустился на свою сидушку. – Черт побери, а ведь я же не приотворялся! Потому, наверное, и послушались… Впрочем, не время рефлексировать – надо быть спокойным и упрямым…»

– Ути, мой хороший! – потрепал я грязные кудри какого-то мальчонки (или девчонки?) и подпихнул его в сторону. – Иди погуляй! Дядя Саша сейчас будет делать козью морду всем остальным.

По моей логике атака «субдоминантов» должна последовать немедленно. Иначе… В общем:

– Бабы, прочь! Пять шагов назад!

А вот это было уже зря! Отвлекшись на женщин, скосив глаза в сторону, я чуть не пропустил…

Центровой из «бета» покрыл расстояние тремя прыжками. На излете последнего он нанес удар своей длинной дубинкой – косой сверху. Аж свистнул рассеченный воздух!

Мне ничего не оставалось, как уйти вниз, вжать голову. Я почти успел, но он все-таки чиркнул меня по затылку. Впрочем, этого я почти не заметил – включились инстинкты с рефлексами, а разум угас.

Нырнув вниз и влево, я махнул наугад правой рукой и зацепил-таки одну из ног противника. Инерция была велика, и он полетел плашмя прямо на шарахнувшихся с визгом зрителей. Мне пришлось сделать кувырок вперед, чтоб обрести вертикальное положение. Оказавшись на ногах, толком не сориентировавшись, я развернулся и прыгнул туда, где должен был быть противник. Он только еще вставал и не был готов принять удар стокилограммового тарана.

Бойцу не повезло: под ударом моей туши он грохнулся на спину – не сгруппировавшись, не успев сделать «самостраховку». А прямо под его затылком из земли торчала горбушка валуна.

Звук удара…

Черепа у неандертальцев крепкие, но не до такой же степени.

Пульс можно было не щупать…

А я не ощутил ничего, кроме радости победы, да и то не слишком сильной. Вроде как прихлопнул досаждавшую муху – приятно, конечно, но не плясать же по этому поводу?! Проснувшийся разум подсказывал, что нужно победно взреветь и воздеть кулаки перед публикой. А внутренний голос невнятно шептал: «Не выпендривайся, так будет круче!»

Его-то я и послушался. Поднялся и, не проявляя ни малейшего интереса к свежему трупу, уселся на мамонтовый позвонок в прежней позе. И стал чесать подмышкой. Вся сцена, весь поединок занял, наверное, несколько секунд.

А еще несколько секунд спустя я оказался в прежнем положении, то есть облепленный детьми и женщинами со всех сторон.

– Вот видите, – поучительным тоном сказал я им, стараясь дышать ровно, – что бывает с теми, кто не уважает дядю Сашу… Ну, то есть, дядю Унага.

Я бормотал всякую чушь, мешая неандертальские понятия с русскими словами, а сам смотрел по сторонам и пытался понять, что станут делать два оставшихся «беты». Да и получить по затылку от якобы смирившегося «гаммы» вовсе не хотелось.

«Вдвоем они меня забьют однозначно. Но – вдвоем. Сами, наверное, атаковать не будут. Юка должен их послать, отправить «под танк». Или броситься сам. В конце концов, это его женщин перетрахал чужак. Ну, что будет? Или сбой ритма, рекламная, так сказать, пауза?»

Наконец-то я увидел его – местного доминанта, альфа-самца.

Он шел прямо ко мне – неторопливо, вразвалку.

И мне стало стра… Нет, не страшно, это – другое!

В общем-то, ничего особенного с виду в нем не было – чуть старше среднего возраста, вряд ли тяжелее того «беты», чей труп лежал за моей спиной. Правда, руки, ноги, грудь – нагромождение мышц, почти не скрытых жиром.

Он шел медленно и не смотрел на меня. А вокруг него распространялось нечто незримое, но вполне реальное – какое-то биополе, что ли? Те, кто попадал в него, обмирали, подавались в стороны, но разбежаться не могли и оставались на месте. «Понятно, что это – та самая «волшебная сила», которой я сам только что погасил атаку среднеранговых самцов, но мне-то пришлось для этого реветь, как иерихонской трубе, а этот молчит. И становится еще страшнее…»

И все-таки это был не страх – по крайней мере, у меня. Это…

Юка остановился прямо передо мной и посмотрел в глаза. Широкие ноздри шевелились, втягивая воздух, грудь мерно вздымалась. Он был в гневе, он был в ярости. Она переполняла, она распирала его изнутри.

Глаза в глаза…

Секунда, вторая…

Я прожил в цивилизованном мире больше двадцати лет. При этом, наверное, четверть свободного от сна и еды времени провел в спортзалах. Из единоборств я не занимался разве что капоэйрой. И всегда побеждал, если хотел. А тут…

«Нет, он не будет топать ногами, бить себя в грудь и скалить клыки, устрашая врага. Он просто не видит перед собой противника, достойного такой демонстрации. Он не собирается драться, он просто сейчас сметет меня, раздавит на месте. У меня лишь пара мгновений, чтобы бросить палицу и встать на четвереньки. Это – ничтожный, но шанс на пощаду…»

Пальцы на рукоятке дубины ослабли, колени начали сгибаться…

Но в последний момент в мозгу щелкнуло какое-то реле. И возник страх. Иррациональный, дикий, всеобъемлющий: «Убьет! Прямо сейчас! Убьет!!!»

Этот страх, этот ужас мгновенно раздулся, заполняя все, и лопнул черной ослепительной вспышкой.

Потеря сознания. Пауза…

Мы стояли друг против друга и тяжко дышали. Наши палицы валялись на земле. «Это, значит, он попытался вывернуть оружие из моих рук, но не удержал и свое. Мы расцепились, разошлись и теперь отдыхаем перед вторым раундом. У него, похоже, разбиты пальцы на правой руке (поэтому и не удержал?) А я плохо вижу…» Провел рукой по лбу – над левым глазом было какое-то месиво. Я сдвинул его в сторону, отер кровь, и зрение сразу наладилось – так-то лучше!

Похоже, способность соображать и даже что-то чувствовать ко мне вернулась. А чувствовал я не боль (при таком-то адреналине!), а этакую радостную легкость – я сделал это! До победы как до неба, но я смог начать бой и не погиб сразу. Наверное, как крыса, загнанная в угол…

«Зато теперь все в порядке, и мы на равных: за ним сила и первобытная ярость, за мной годы тренировок и масса приемов, отработанных до автоматизма. Смешно, но в наших шоу именно мне раньше отводилась роль тупого разъяренного альфа-самца».

Тут я сообразил, что инициативу надо брать в свои руки, и начал двигаться – подняв кулаки и танцуя-подпрыгивая, как на ринге. Я не пошел прямо на противника, а двинулся по дуге вправо, стараясь отделить его от лежащей на земле палицы. Когда это получилось, пошел на сближение. А он с коротким рыком ринулся в контратаку. Конечно, я ушел в сторону, успев слегка приложить левой по ребрам. Поднять палицу он не смог – я снова был рядом и неуловимо «порхал» на предельной дистанции, доставая прямыми то голову, то корпус.