Путь марсиан - Айзек Азимов Страница 14

Ему и в голову не приходило, что пятьдесят практичных, прошедших огонь и воду мусорщиков окажутся способными испытывать подобные чувства. Но это было так. И они были горды собой.

Он продолжал идти, из-за отодвигавшегося горизонта выросли две фигуры около полузарытого космолета.

Лонг бодро окликнул их:

— Эй, ребята!

— Это ты, Тед? — ответил Риос.

— Он самый. А кто с тобой? Дик?

— Ну, да. Иди-ка, присядь. Мы как раз готовимся вымораживать корабль и только и думаем, как затянуть время.

— Только не я! — немедленно возразил Свенсон. — Когда мы вылетаем, Тед?

— Как только закончим. Это не ответ, верно?

— Но другого-то ответа и нет, — уныло согласился Свенсон.

Лонг поглядел вверх, на светлое пятно неправильной формы.

Риос проследил его взгляд.

— В чем дело?

Лонг промолчал. Небо было черное, и обломки кольца казались на его фоне оранжевой пылью. Сатурн больше чем на три четверти ушел за горизонт, а с ним и кольца. В полумиле от них из-за ледяного края их обломка в небо стремительно выскочил корабль, блеснул в оранжевом свете Сатурна и тут же исчез. Лед под их ногами задрожал.

— Что-нибудь неладно с Призраком? — спросил Риос.

Так они называли ближайший к ним обломок. Он был совсем близко, если учесть, что они находились у внешнего края колец, где обломки были разбросаны относительно редко. От Призрака их отделяло миль двадцать. Это была четко рисовавшаяся в небе зубчатая глыба.

— Вы ничего не замечаете?

Риос пожал плечами.

— Не вижу ничего особенного. Все нормально.

— Вам не кажется, что он увеличивается?

— С чего бы это?

— А все-таки?

Риос и Свенсон внимательно посмотрели на Призрак.

— Пожалуй, он действительно стал больше, — сказал Свенсон.

— Ты нам это внушил, — возразил Риос. — Ведь если он становится больше, значит он приближается сюда.

— Но ведь это же вполне возможно.

— Нет, потому что у этих обломков стабильные орбиты.

— Были, когда мы только прилетели сюда, — сказал Лонг. — Вот, чувствуете?

Лед под ними снова задрожал.

— Мы долбим наш обломок уже неделю. Сначала на него сели двадцать пять кораблей, что сразу изменило его скорость. Чуть-чуть, разумеется, но изменило. Потом мы расплавляли лед, наши корабли садились и взлетали — и все это к тому же на одном конце обломка. За неделю мы вполне могли немного изменить его орбиту. Два обломка, наш и Призрак, возможно, начали сближаться.

— Ну, пока еще ему хватит места проскочить мимо, — сказал Риос, посмотрев вверх. — К тому же раз мы не можем даже сказать с уверенностью, что он увеличивается, то какая же у него может быть скорость? Относительно нас, конечно.

— Ему и не надо иметь большую скорость. Его масса не меньше нашей, и, как бы слабо мы ни столкнулись, он собьет нас с орбиты, возможно в сторону Сатурна. А это нам вовсе ни к чему. К тому же у льда очень низкая прочность на разрыв и оба обломка могут разлететься в пыль.

Свенсон встал.

— Черт возьми, уж если я могу точно определить, как движется сброшенный контейнер в тысяче миль от меня, то и подавно могу узнать, как ведет себя эта гора всего в двадцати милях отсюда.

Он направился к кораблю. Лонг его не остановил.

— Нервничает парень, — заметил Риос.

Призрак поднялся к зениту, прошел над ними и начал заходить. Через двадцать минут горизонт напротив того места, где исчез Сатурн, загорелся оранжевым заревом — там всходил Призрак.

Риос окликнул по радио:

— Эй, Дик, ты еще жив?

— Проверяю, — донесся глухой ответ.

— Движется? — спросил Лонг.

— Да.

— К нам?

Наступило молчание. Потом раздался испуганный голос Свенсона:

— Прямо в лоб, Тед. Орбиты пересекутся через три дня.

— Да ты рехнулся! — крикнул Риос.

— Проверял четыре раза, — сказал Свенсон.

«Что же теперь делать?» — растерянно подумал Лонг.

Часть команды мучилась с кабелями. Их необходимо было проложить идеально точно, чтобы магнитное поле достигло максимальной мощности. В космосе и даже в воздухе это не имело бы значения. Кабели сами расположились бы как надо, как только по ним пошел бы ток. Здесь было иначе. По поверхности обломка прокладывались канавки, в которые предстояло уложить кабель. Если бы при этом была допущена ошибка всего в несколько минут от расчетного направления, возникло бы скручивающее усилие, приложенное ко всему обломку, что привело бы к неизбежной потере драгоценной энергии. Тогда пришлось бы заново прокладывать канавки, переносить кабели и снова вмораживать их.

Усталые люди занимались этой однообразной работой, когда вдруг услышали:

— Все на монтаж двигателей!

Не следует забывать, что мусорщики отнюдь не принадлежат к людям, которым по вкусу дисциплина. Приказ был встречен громким ворчанием и руганью: ведь предстояло демонтировать оставшиеся двигатели, перенести их на другой конец обломка, впаять в лед в нужных местах и протянуть по поверхности тросы и кабели.

Так что прошли почти сутки, прежде чем кто-то, глянув на небо, произнес: «Ух ты!» — и еще одно словечко, не подходящее для печати.

Его сосед посмотрел туда же и ахнул:

— Будь я проклят!

Вслед за ними в небо уставились и все остальные. Такого поразительного зрелища им еще не приходилось видеть!

— Взгляните-ка на Призрак!

Он разрастался по всему небу, как гнойная язва. Все с удивлением обнаружили, что он стал вдвое больше прежнего, и не могли понять, каким образом никто не заметил этого раньше.

Работа была брошена. Все столпились вокруг Теда Лонга.

Он сказал:

— Улететь мы не можем. У нас нет горючего, чтобы вернуться на Марс, и нет снаряжения, чтобы захватить другой обломок. Значит, нам придется остаться тут. Призрак приближается к нам, так как взрывные работы изменили нашу орбиту. Мы можем вновь изменить орбиту, продолжая взрывы. Но тут взрывать больше нельзя — это опасно для корабля, который мы строим. Давайте попробуем с другой стороны.

Они взялись за дело с бешеной энергией. Их пыл подогревался каждые полчаса, когда Призрак вырастал на горизонте, все более огромный и грозный.