Осколки вечности - Вячеслав Седов Страница 14

Не стереть никогда со стен и колонн дома Сильвана кровь тех, кто пытался ему помешать. Он рвался вперед как зверь, как хищник, почуявший свою добычу.

Ее мать… Эя, глава культа Жизни. Чем она заслужила видеть все это? За что?

Сильван остался всего лишь безмолвной статуей за алтарем, когда стальные когти на руке Аира врезались в ее грудь и вырывали еще бьющееся сердце. А потом убийца в исступлении стоял посреди того побоища, что царило вокруг, сжимая в окровавленных руках светящийся продолговатый кристалл на цепочке.

Легенды утверждали, что его изумрудные глаза были мокрыми от слез. Никогда! Она, дочь Эи, не верила в это. Какие цели, причины могут оправдать такое? И это свершение было делом рук сильванийца из благородной семьи… Но семья отринула его. Он наверняка хотел отомстить. Как же получилось так, что адепты культа и ее мать остались один на один с этим демоном-Xenos? Что было тогда с ее страной?

Леса пылали с севера, запада и востока. Целые потоки эльфов бежали на другой берег стремительной Лары, в Ран'Дьян. Армия рассеялась небольшими отрядами по Сильвании и гибла там, предоставленная самой себе. Враги хотели завладеть кристаллом стихии, когда от интриг ослаб и пустовал трон, омытый кровью наследников.

Драйл был велик, он сам прорубал себе путь отцовским мечем и его пустой колчан всегда значил одно - в рядах противника зияла брешь, и тогда падал к ногам бесполезный лук и руки с шипением вынимали из ножен клинок.

Она предана ему, этому владыке, всем сердцем. Ведь он взошел по окровавленным ступеням храма, нашел ее, маленькую, взял на руки и… Она еще не знала тогда, что он, до последнего, со своей гвардией сдерживал адептов другого культа. Какого именно, он так и не сказал. Он пожалел ее и без того разорванное такой правдой сердце.

Даже король не мог вразумить своих подданных, что встали на защиту храма. Слова Драйла разбивались об их неверие так же, как и сейчас разбились об ее. Но он посоветовал «оглядеться вокруг получше» перед тем, как выполнять или не выполнять его просьбу о примирении с потомком Xenos. Что он хотел этим сказать? Да, она помнила весь тот ужас, когда Аир и его сторонники ушли на северо-запад по тракту к зачумленному Форпату сквозь горящие леса…

А теперь там поля. Молодые, зеленые, тянущиеся каждой травинкой к солнцу. И так и на севере, и на востоке. Лес уцелел. Он дышит и живет, по-прежнему заботливо укрывая дланью своих детей, как добрый отец. Ротвальд восстал из руин, приютив карликов, что охотно помогли восстановить древний город, едва с губ Драйла слетело одно единственное обещание.

Сколько погибло эльфов? Кто восполнит ее утрату и сотни других утрат, что солеными слезами проглотила некогда выжженная земля? Но вот она, эта земля утрамбованного копытами и телегами тракта, у нее под ногами. Что ж, все возродилось. Правда, не сразу и еще не целиком.

– Могу я просить у вас о дозволении подержать стремя? - вырвал ее из задумчивости молодой голос.

Эльф стоял перед ней, учтиво склонившись, сжимая в руке свою флейту, и дрожал от холода, как осенний лист. Молодые, яркие глаза, беззаботные и тоскливые по романтике, которой жаждало его сердце… Они не видели всего того, что видела она. Нужда и скорбь коснулась их лишь краем. Жрица раньше не замечала, сколько молодых лиц появилось на улицах Ротвальда, в котором она, всегда занятая делами, бывала очень редко.

– Да, - пламя в ее глазах остыло, и эльф помог ей сесть в седло.

Наемница и «ловец удачи» следовали за фургоном циркачей. Полуэльфка спешилась и шла рядом с Карнажем, ведя лошадь под уздцы, и нетерпеливо била плеткой по колену.

– У нас мало времени, - напомнила она.

– Что? Не терпится прикоснуться к ней своими погаными лапами?! - прорычал Феникс.

– У тебя есть идеи получше? Прорваться с боем через сильванийскую границу? - наемница сохранила хладнокровие, хотя бросила невольно взгляд на свои руки, - Признай, Карнаж, ты далек от того, что мог твой отец! И он был не один. С ним шли на смерть достойные воины и даже чародеи.

– Не сравнивай меня и никогда больше не касайся имени отца в моем присутствии! - твердо прозвучали в ответ слова полукровки.

– Я была удивлена, когда узнала о твоем родстве с Xenos. Правда, сейчас не слышу чего-то удивительного. Так что? Мы так и будем тут языками чесать или приступим к делу. Валяй, иди к ней, отговаривай? Только я уговаривать не стану. Мое дело небольшое: украсить ей личико, а там пусть хоть вешается.

Феникс презрительно хмыкнул, приблизился к фургону и, вскочив на подножку, отдернул полог.

Полуэльфка вздохнула и взялась за мешковину, притороченную ремнями к седлу, под которой скрывались доспехи ее матери.

– Нэй?

– Я здесь, - раздался голос из глубины фургона, забитого тюками с поклажей.

– А где…? - начал было Феникс вспоминая о заргунском силаче, которого пусть и отличала невероятная физическая сила, но умом тот, к сожалению, не блистал и разговор в его присутствии мог бы не получиться.

– Не беспокойся, он у повозок впереди. Я попросила оставить меня одну, - слабо улыбнулась она.

Эльфка сжалась в комочек, завернувшись в огромный плащ силача по самые свои острые ушки и опасливо косилась на полукровку.

Карнаж любовался ей, стараясь во всех подробностях запомнить этот чистый и наивный образ. Скоро от него совсем ничего не останется. Фениксу приходилось видеть «отрекшихся» - печальное зрелище истребивших в себе все сильванийское эльфов. Он остановил это, не позволяя своему воображению представить, что будет с Нэй, когда они достигнут границы.

– Ты помнишь? - тихо спросил сам не зная о чем «ловец удачи», полагая, что вопрос встретят тишина и недоумение.

– Да, конечно помню, - неожиданно откликнулась эльфка.

Она выбралась из глубин фургона к нему.

– Я так тебя мучила! - улыбнулась она, - Все заставляла рассказывать о сильванийцах. О том, что вы повидали, пока путешествовали с Киракавой. Я не понимала тогда, почему ты не хотел вспоминать. Мне казалось, что на моей родине все должно быть так прекрасно, а тебе приходилось видеть совсем другое. Но ты всегда старался приукрасить для меня. Спасибо.

Она повзрослела. Как же она повзрослела с тех пор как они виделись последний раз! Карнаж снял ножны со спины и прислонился к деревянной стенке фургона. Резко качнуло и эльфка немного подалась вперед, прижимаясь к его плечу. Ее пальцы начали тормошить вспоротую черную кожу куртки - след от шпаги храмовницы.

– Я зашью, хорошо? - прошептала Нэй.

– Что случилось там в храме? Пойми, мне нужно знать, - Карнаж посмотрел ей в глаза.

Она опустила голову. Голос дрожал:

– Ничего… Из того, что я представляла - ничего. У них были такие холодные, пустые взгляды. Почему именно так должно было все случиться, а не иначе? Ты же видел, какие красивые придворные дамы, правда? У них такие наряды, длинные волосы. Помнишь, как ты мне подарил сильванийское платье. Простое, но себе я казалась в нем королевой.