Вариант «Зомби» - Виталий Романов Страница 14

Катер ткнулся во что-то невидимое, располагавшееся под водой. Вздрогнул всем корпусом, так, что пассажиры схватились за страховочные леера.

– О! – подал голос Салидзе. Видимо, бригадир от неожиданности немного потерял контроль над собой (обычно Георгий старательно взвешивал каждое слово, дабы не сказать лишнего). – Неужто в этот раз не пролез? Не хватало дыры в корпусе… – и тут он осекся, вспомнив, сколько людей слышат его слова.

Но Дима Клоков успел отметить фразу «неужто в этот раз». По всему получалось, что Жора был тут не впервые и ему уже доводилось подходить на катере к берегу. Возможно, в тот день, когда на остров высаживали тройку нынешних «хозяев» – тех, что встречали прибывшую группу рабочих?

Никто из экипажа не появился на палубе, не было заметно никакой суеты, словно ничего не произошло. Катер, резко отработав назад, чуть изменил курс, подкатил к остаткам причала, почти к самому берегу – глубина там оказалась очень даже приличной. Мягко ткнувшись в толстое бревно, замер. Салидзе тут же схватил трос, кинул его на берег, и один из людей, ожидавших прибытия катера, ловко, сноровисто закрепил конец на железной опоре.

– Прибыли, – коротко сообщил бригадир.

Суденышко неподвижно стояло возле острова, названия которого наемные рабочие не знали. Стояло и едва заметно покачивалось на волнах, а люди на палубе замерли неподвижно, словно им требовалось время, чтобы осознать: «Прибыли!»

– Побыстрее, пожалуйста! – подал голос один из встречавших. – Пожалуйста, – повторил он. – Надо постараться выгрузить топливо и еду за полчаса-час, чтобы катер мог уйти… обратно.

Человек на берегу чуть было не сказал – куда должен уйти катер. Чуть не произнес вслух название корабля. Но вовремя остановился.

– Да-да! – тут же заторопился Жора. – Коллеги! Мы прибыли и поступаем в распоряжение группы инженеров нашей компании. Выгружаемся на берег. Вещи пока оставляем тут, возле скал. Сначала надо освободить катер – ящики с едой, бочки с горючим. Начинаем! Аккуратнее с теми упаковками, на которых стоит знак «хрупкое».

Колонистов не надо было долго уговаривать. Всем и так не терпелось сойти на берег. Первым по ветхому, скользкому причалу пробежал Леха-Гестапо. Спрыгнув на землю, Леха ненадолго замер. Вдруг, покачнувшись, схватился на торчащее из воды бревно, выматерился.

– Вот, блин, – повернувшись к сотоварищам с глупой улыбкой, сказал он. – Земля качается…

Люди один за другим начали спускаться на берег, со многими происходило то же самое, что и с Лехой. За время путешествия на корабле – а это было около полутора суток – они привыкли к качке. Пусть небольшой, пусть малозаметной, но постоянной. И теперь, сойдя на твердую землю, на неподвижную опору, «качались» сами, по инерции.

Дима ступил на берег одним из последних. Так уж вышло, что его опередили почти все. С ним произошло ровно то же самое, что с Лехой, – потеряв равновесие, Клоков чуть было не упал, но его поддержал Святослав Фокин, оказавшийся рядом. «Спасибо», – одними губами прошептал Дима.

Оставив баул с вещами в стороне, как приказал бригадир, Клоков шагнул к ящику, за который уже схватился Сашка Гарин. Крякнув от натуги, они приподняли ношу. Медленно, пошатываясь, потащили ее вслед за Лишневым и Доценко, которые перли еще более здоровый груз.

Пройти надо было всего несколько сот метров. Но за это время Дима Клоков вымотался так, будто целый день разгружал вагоны. Обогнув один черный домик, потом другой, они поставили ящик перед третьим. Там, куда показал один из «хозяев».

Отдыхать пришлось на ходу – чтобы не отстать от коллег. Работали все. Работали быстро, как-то остервенело, чуть ли не бегом направляясь к берегу, чтобы подхватить очередной груз.

Второй раз Дима опять тащил контейнер вместе с Гариным и сил потратил еще больше. Пока брел обратно к берегу, никак не удавалось восстановить дыхание. На третий раз его напарником оказался Доценко, потому что Лишнев попер какой-то баул в одиночку. Марат, ухватившийся за ручку железного ящика, оказался без помощника.

Клоков шагнул к Доценко, нагнувшись, схватился за ручку. Охнул – Марат выбрал очень тяжелую ношу, – приподнял, выпрямился. Вдруг перед глазами появились белые звездочки. Земля вновь закачалась. Дима попытался не упасть, но рядом не было никакой точки опоры, и бывший студент, словно мешок с опилками, повалился на камни.

Вадим Мусин, сотрудник аналитического отдела «Норднефтегаза», сильно переживал из-за допущенной ошибки. Он работал в компании третий год, и до сих пор за ним не числилось ни одного хоть сколько-нибудь серьезного прокола.

Неожиданная командировка в Санкт-Петербург, случившаяся несколько дней назад, выбила его из колеи. Во-первых, Вадим не ожидал ничего подобного. Во-вторых, собирался спокойно отметить тридцать четвертый день рождения в кругу друзей. С выездом на шашлыки, куда-нибудь подальше от Москвы. В итоге его выдернули чуть ли не из-за праздничного стола. Выезд получился не за Садовое кольцо и даже не за Кольцевую, а в Питер.

Вот тебе и день рождения! Но это, как оказалось, было не самым страшным. Он, Вадим, всегда отличавшийся аккуратностью, теперь откровенно «зевнул». Тот парень, Клоков, обвел его вокруг пальца. Конечно, если говорить честно и откровенно, как на духу, Вадим сразу отметил, что рыжий парень слишком ухожен и воспитан для сироты. Грамотно пишет и нормально изъясняется. Короче, врет. Но копаться в деталях чужой биографии не хотелось. Хотелось побыстрее вернуться обратно, выцепить Анжелку, ребят. Махнуть подальше от города…

Кто бы мог подумать, что инструкции окажутся столь важными? Хоть бы предупредили, черти! А то – «обычный набор», «обычный набор»… Вот и донабирались! Блин, да если б он знал, что Феропонтов лично будет контролировать операцию! Подумать только, сам начальник службы безопасности «Норднефтегаза» нашел ошибку Вадима. Теперь не отвертишься…

Триндец квартальной премии, хана доверию со стороны Соколова. Это раньше босс проверял результаты его, Вадима, работы спустя рукава. Доверял. Да. Петровичу тоже влетело, видать. Уже второй день ходит мрачнее тучи. Едва кивает в ответ на приветствие, не «нагружает» работой. Словно он, Вадим Николаевич Мусин, перестал существовать. Пустое место, а не сотрудник.

И даже с работы пораньше сбегать теперь не тянет. Почему? Раньше было трудно до вечера досидеть, все больше мысли были то об Анжелке, то о Лидке. То об обеих сразу, или еще о какой… ненароком подвернувшейся… к месту.

Вадим аккуратно досидел до конца рабочего дня, но его трудовой героизм никого не восхитил. Мусин помаялся дурью еще немного, ковыряя пальцем в носу. Соколов по-прежнему находился в кабинете, но ретивого сотрудника к себе не вызывал. Новой работы не давал, исполнением старой не интересовался. Зайти, что ли, самому? Спросить, насколько все это серьезно и надолго? Может, получится убедить старика, что промашка вышла случайно, на фоне дня рождения?

Вадим, поколебавшись, встал из-за стола, поглядел в окно. На Москву потихоньку опускался вечер. Фонари уличного освещения еще не горели, но рекламные стенды уже вспыхивали то в одном месте, то в другом. Вздохнув, Мусин шагнул к двери в кабинет начальника аналитического отдела. Поднял руку, чтобы постучаться, как вдруг та сама распахнулась.