Зловещее проклятие - Виталий Гладкий Страница 14

Актриса сокрушенно покрутила головой.

– Никогда прежде не замечала за собой такой грех. Никогда! А тут…

– Успокойтесь, – миролюбиво сказал майор. – Этот бриллиант – огромный соблазн. Я сам не знаю, как поступил бы, получив такое наследство.

– Правда?

– Как на духу.

– Вот и я… подумала, что поспешила заявить во всеуслышание о своем намерении сдать перстень государству.

– За перстень вам заплатили бы. По закону, как за ценную находку. И не мало.

– Да. Но не столько, сколько за него можно было получить, продав где-нибудь за рубежом.

– Верно. Там за такой раритет отвалили бы кучу «зелени».

– Стыдно… Мне так стыдно…

– Не стоит теперь сокрушаться и корить себя. Что было, то прошло. Все равно «Магистр» исчез.

– Вы его найдете? – с надеждой спросила Ольховская.

– Попытаемся.

– Значит, вы не уверены…

– Если честно, то да, не уверен.

– Почему?

– Уж больно лакомый кусок, этот ваш перстень. Его в скупку не понесут.

– Это верно… Скорее всего, вор вывезет перстень с «Магистром» за границу.

– Может, да, а возможно, и нет. Смотря, кто его украл.

– Как это? Объясните.

– Если вашу квартиру посетил обычный «домушник», то вскоре перстень (а скорее всего, «Магистр») может где-нибудь всплыть. Вору ни к чему держать при себе такое опасное вещественное доказательство.

– И куда он его денет?

– Продаст барыге. Притом, за бесценок.

– Барыга… Это кто такой?

Дубравин невольно улыбнулся.

– Скупщик краденого, – ответил майор. – Владелец подпольной комиссионки на дому.

– Понятно… А что дальше будет делать с перстнем этот ваш… барыга?

– Перво-наперво переплавит оправу. Это называется спрятать концы в воду. Поди, докажи потом, что он замешан каким-то образом в квартирной краже.

– А как он поступит с камнем?

– Здесь все обстоит гораздо сложнее. Барыга не будет до бесконечности держать такую ценность у себя. Ему нужны живые деньги, чтобы они постоянно были в обороте.

– Значит, он постарается сбыть камень как можно быстрей…

– Да, он попытается это сделать. Но насчет быстроты… Дело в том, что скупщик краденого – еще тот жох. Он быстро поймет, какая ценность попала ему в руки. И захочет «наварить» на «Магистре» большую сумму.

– То есть, он продаст камень богатому иностранцу…

– Здесь, как говорится, бабка надвое гадала – то ли будет, то ли нет. Во-первых, и у нас теперь достаточно состоятельных людей. Но к ним не так просто попасть. Тем более, с предложением купить драгоценность сомнительного происхождения. Во-вторых, не все иностранцы, посещающие нашу страну, настолько богаты, что, не задумываясь, выложат десятки тысяч долларов за бриллиант, пусть и уникальный. И потом, купить камень они могут, а вот с вывозом его за рубеж у них возникнут большие проблемы.

– Получается замкнутый круг…

– Не совсем. Барыга будет действовать через посредников. И вот тут можно его прихватить. Как говаривал один литературный персонаж, что знают двое, то знает и свинья. От вашего камушка пойдут большие круги, и этот момент нам нельзя прозевать ни в коем случае.

– Значит, есть надежда, что «Магистр» будет найден? – оживилась Ольховская.

– Надежда умирает последней, Ариадна Эрнестовна. Но есть еще один вариант, самый паршивый…

– Перстень украл коллекционер, – попыталась догадаться актриса.

Дубравин посмотрел на нее с одобрением и ответил:

– Вы угадали. Пусть не сам, а нанятый им человек, но от этого суть не меняется. Тогда точно с «Магистром» можно проститься навсегда. Или, в лучшем случае, надолго.

– Это ужасно…

Майор индифферентно пожал плечами и промолчал. Дубравину хотелось сказать, что этот «Магистр» ему, в общем-то, до лампочки. Просто служба такая собачья, что приходится разгребать за всеми дерьмо.

А куда денешься? Нужно искать. Темное дело с этим бриллиантом… Майор интуитивно чувствовал, что ситуация гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Он был опытным оперативником и верил не словам, а фактам. А факты попахивали гнильцой.

– Больше у вас ничего не пропало? – спросил Дубравин, чтобы разрядить обстановку, так как молчание чересчур затянулось. – Деньги, антиквариат, меха…

– Что? – Ольховская подняла голову и посмотрела на него отсутствующими глазами. – А… Нет. Денег в квартире не было – потратилась на похороны. К антиквариату можно причислить разве что бабушкины иконы, но они все на месте. А из мехов у меня только пальто с песцовым воротником да шапка норковая. И поношенная дубленка.

Она выдвинула ящик буфета (после завтрака они перебрались в гостиную) и достала красивую шкатулку.

– Вор похитил только часть драгоценностей, – сказала актриса. – Некоторые побрякушки я в тот вечер надела на себя. Все-таки день рождения…

– Разрешите…

Дубравин достал из кармана полиэтиленовый пакет и положил в него шкатулку.

– Мы ее посмотрим… чуть позже. У кого-нибудь еще есть ключи от вашей квартиры?

– Ключи?

Ольховская неожиданно смутилась.

– Да… в общем…

Актриса отвела взгляд в сторону.

– Кто этот человек?

– Мой бывший муж, Владислав, – неохотно ответила Ольховская. – Мы с ним развелись в прошлом году. Он оставил за собой комнату.

– Он и живет здесь?

– Да… То есть, нет!

Видно было, что Ольховской эта тема неприятна.

– Изредка Владислав приходит… – сказала она, хмурясь.

– Простите за нескромный вопрос: в чем причина вашего развода? – спросил Дубравин; и добавил: – Это нужно.

– Ну, если нужно…

Ольховская нервно пожала плечами.

– Владислав очень – да, да, очень! – талантливый скрипач. Жили мы с ним хорошо. Он любил меня. И я… тоже. Но года три назад Владислав пристрастился к игре в преферанс, начал выпивать. Дальше – больше… Зарплату домой не приносил, продал все свои ценные вещи. Даже скрипку. Я не выдержала…

– А он… не мог?…

– Что вы! Все, что угодно, только не это! Вы не знаете Владислава. При всем том, он честный человек. После развода даже копейки не взял, хотя у меня деньги были, я их не прятала, и Владислав знает, где они лежат.