Маркиз - Виталий Останин Страница 14

Кроме того, невеста решила поведать мне еще кое-что. Объяснить с точки зрения этикета ту ошибку, которую я допустил, когда Юлька кланялась Бешеной и говорила ей про неоплатный долг. Оказывается, суженая уже успела пообщаться с Мытарем и тот сообщил ей, что «наш гениальный Стратег, умеющий разбивать вдвое превосходящие силы неприятеля, удивительно легкомысленно относится к нормам поведения в обществе».

То есть он назвал меня необразованным грубияном, и это, как ни странно, мою невесту удовлетворило. Видимо, соответствовало тому внутреннему образу, который она себе нарисовала. А раз будущий муж невежда, то хорошая жена просто обязана обучить его нужным вещам.

— Когда я сказала про долг Гунь Цань, ты должен был подтвердить мои слова, — сказала мне девушка. — Слова жены — ветер, мужа — камень. Хотя бы кивнуть можно было! Выставил меня глупой женщиной, которая произносит слова, которые не имеют подтверждения!

Беда, в общем, с этими китайцами и их нормами поведения «достойного человека». Хорошо еще Вэнь Тай уже наработал репутацию сильного полководца, а я ее не растерял до сих пор. Удачливому военачальнику многое прощалось. Кроме поражений.

Юйчжан же вполне мог стать для меня орешком, который я не смогу разгрызть. Причиной тому были ни его крепкие стены или сильный гарнизон, а в высшей степени неудачное для штурма расположение. Находился он километрах в шестидесяти от Янцзы в окрестностях озера Поянху — здоровенного, плюс-минус Байкал. Озеро это было связано с Длинной рекой протокой, в результате чего вся местность тут была если не болотистой, то довольно близкой к этому.

Нет, армия-то под стены могла промаршировать без проблем, имелись тут и дороги, но вот возможность маневра в данных условиях спадала на нет. А еще сами городские укрепления были грамотно вписаны в ландшафт — китайцы это умеют, как никто. С севера и запада город прикрывала местная река Гань — в самом широком месте максимум один ли, но судоходная. По ней сновали десятки рыбацких лодочек, а значит, о том, чтобы взять город измором, можно было даже и не мечтать.

Штурм же предполагал только одно направление — северо-восточное, откуда, собственно, мы и пришли.

Плевое расстояние для моего времени — каких-то сто восемьдесят километров, два с половиной часа на машине, если не гнать, — здесь растянулось на десять дней пути. Чтобы добраться до вражеской «столицы» пришлось сперва топать на юг, преодолевать по мостикам и вброд мелкие речушки, затем сворачивать на запад, снова на север и только потом путь становился более-менее прямым и уже не вилял до самого Юйчжана.

На расстоянии в сорок ли от города мою армию, точнее, ее передовые дозоры, стали беспокоить конные отряды желтых. Вели они себя довольно осторожно, до схватки дело дошло лишь раз, да и та получилась бестолковой. Вышло это так: полусотня конных стрелков подкараулила моих разведчиков, прячась за бамбуковой рощей. Ротозеи врага не заметили, пока не вышли на дистанцию уверенной стрельбы. За что и поплатились — получили полноценный залп во фланг. Правда, развить успех желтые не смогли. Они тоже непонятно куда глядели, считая численность авангарда, и сделали неверный вывод — вместо равного по численности отряда напали на вдвое превосходящий.

Вскрылось это, когда дело уже дошло до «штыковой». После чего храбрые засадники развернули коней и пустились наутек. Потери вышли примерно равные: четырнадцать бойцов с нашей стороны и семнадцать кавалеристов с их. Такая вот война.

Радовало, что у желтых с конницей было плохо, а то они бы измотали нас еще на подходе. Вреда особенного бы не нанесли, но заставили бы дергаться и замедлили темп движения. А так потом хронисты напишут: «На ТВД господствовали конные арбалетчики и ударная конница княжества Вэнь».

Уездный город Юйчжан — именно так его называл Мытарь — оказался не таким уж крупным. По площади, в смысле. Синьду, как по мне, побольше был, а вот статуса такого не имел. С другой стороны, как я уже говорил, он был удачно вписан в местность, и его фортификации впечатляли. Чувствовалось, что большую часть нетрудовых своих доходов генерал желтых вваливал в стены. Где-то поднимал их вверх, где-то усиливал или строил дополнительные башни. Но главное, на что уходили деньги налогоплательщиков, — стационарные метательные машины. Облетев город «небесным взором», я насчитал два десятка аркбаллист, которые тут назывались лянь ну.

Стреляли эти штуки копьями, которые при попадании могли пронзить сразу несколько легких пехотинцев или парочку воинов в доспехе. Правда, били не очень далеко, метров на триста-триста пятьдесят. А вот их старшие братья, которых на стенах было меньше, могли послать тяжеленное копье метров на пятьсот или даже шестьсот. Многолучные аркбаллисты — у них реально имелось несколько усиливающих друг дружку луков — были для моей армии особенно опасны.

У меня, кстати, таких не было. Вихревые катапульты, точнее, наборы, из которых они собирались, да. Обычные стационарные арбалеты тоже. А вот многолучными девайсами я еще не обзавелся, но очень хотел.

Еще я разглядел на стенах странные установки, названия которых не знал, а применения не представлял. Было их всего четыре штуки, но что-то мне говорило, что именно эти конструкты при осаде создадут самые большие трудности.

Выглядели они как пушки. По-первости я даже уверился, что вижу именно средневековую пороховую артиллерию. Ну а что? Порох китайцам известен уже несколько веков, сигналы петардами они подают только в путь, да и примитивная ракетная артиллерия ими используется — точность, правда, никакая, и летят снаряды по непредсказуемой территории, но уже если попал, то попал. Логично же предположить следующий шаг в виде использования пушек.

Смотрелись они, правда, странно. Слишком длинные для пушек, которые я представлял, раза в два-два с половиной больше. Узкая на конце и широкая в основании труба зачем-то была водружена поверх окованного железом ящика, который, в свою очередь, располагался на высоком и хлипком на вид лафете. Под ним горел огонь. Зачем — непонятно. С трудом можно было представить, что эта конструкция способна пережить отдачу после единственного выстрела, не говоря уже о том, чтобы стрелять постоянно.

Мытарь, впрочем, быстро развеял мои сомнения, назвав арт-установку пао лоу.

— Камнеметная башня, — произнес он, досадливо морщась, когда я описал ему то, что увидел. — У нее очень узкий спектр применения, поэтому встретить подобную вещь удается нечасто. В железном коробе помещаются раскаленные камни или угли, а широкий раструб трубы зачерпывает их. Обслуживающие башню воины дергают за веревки, привязанные к узкому концу, труба широким раструбом цепляет порцию снарядов, проворачивается на оси и выбрасывает камни на врага. Затем другие воины из обслуги дергают за другие веревки и возвращают трубу в прежнее положение.

Какая-то чисто китайская хрень, короче говоря. Похожая на примитивные требушеты на мускульной силе, с небольшим разбросом снарядов, но способная задать жару воинам, штурмующим стены. В натуральном смысле жару, если уж стреляет раскаленными камнями.

В общем, стены, равно как и стационарная артиллерия, меня впечатлили. Не нужно быть экспертом, чтобы понять — на штурме Юйжана любая армия умоется кровью. Представить себе атаку на стены под огнем аркбаллист, дождем стрел и раскаленных камней — бр-р-р! Даже если удастся захватить подобные укрепления сходу, потери будут жутчайшие.