World of Warcraft. День Дракона - Ричард Кнаак Страница 14

– Я вхожу, – сообщил огненному созданию Некрос.

Голем замер… а после распался, рассыпался, брызнув во все стороны снопами гаснущих искр. Не раз и не два наблюдавший его исчезновение, Некрос, однако ж, слегка отшатнулся, не смея сделать ни шагу, пока не угаснет последняя искорка.

Едва орк переступил порог, в пещере раздался голос:

– Я… знала… что ты… вскоре явишься…

Презрение в голосе скованной кандалами королевы драконов не породило в душе ее тюремщика ни малейшей обиды. Чего только он не наслушался от нее за все эти годы… Сжимая в кулаке талисман, Некрос подошел к ее голове, в силу необходимости притянутой к полу цепями. Один погонщик уже сгинул в ее клыкастой пасти, и гибель второго клану пойти на пользу никак не могла.

По справедливости, железными цепями и оковами такого великолепного исполинского зверя не обуздать: железу придавала прочности магия золотого диска. Вырваться на волю Алекстраза не смогла бы ни за что, даже пустив в ход всю свою силу, но это, конечно же, вовсе не значило, что она присмирела.

– Не нуждаешься ли ты в чем-нибудь? – спросил Некрос, однако вовсе не из заботы о ней. Ему требовалось одно: чтобы она продолжала жить, служа нуждам Орды.

Некогда алая чешуя королевы драконов блестела, будто металл. Да, Алекстраза и сейчас занимала просторное подземелье почти целиком, вот только теперь из-под шкуры ее слегка выступали ребра, а голос звучал изможденно, уныло. Однако, невзирая на столь плачевное состояние, огонь ненависти в ее огромных золотых глазах полыхал жарче прежнего, и орк понимал: если королеве драконов когда-нибудь удастся освободиться, он первым отправится в ее брюхо или будет изжарен на месте. Правда, шансы на это были так невелики, что одноногий Некрос ничуть не опасался за свою шкуру и жизнь.

– От смерти бы не отказалась.

На это Некрос только крякнул и отвернулся, прерывая пустой разговор. Как-то раз она пробовала уморить себя голодом, однако простой уловки – взять из следующей же кладки яйцо да разбить у нее на глазах – оказалось довольно, чтоб привести ее в неописуемый ужас и покончить с этой угрозой навеки. Зная, что всех ее детенышей выдрессируют, выучат наводить страх на врагов Орды, а после им, весьма вероятно, суждено пасть в бою, Алекстраза явно не теряла надежды: быть может, когда-нибудь они обретут свободу. Разбить яйцо – все равно, что разбить частицу этой надежды: погибшему детенышу самому себе господином не стать уже никогда.

С этими мыслями Некрос, как всегда, осмотрел последнюю кладку. На сей раз – пять яиц. Количество неплохое, однако большая часть чуточку меньше обычного. Тревожный знак… Вождь уже выражал недовольство недомерками, рожденными из предыдущей кладки, хотя даже дракон-недомерок превосходит размерами орка раз в пять или шесть.

Надежно упрятав диск в кошель у пояса, Некрос нагнулся и подхватил одно из яиц. Утрата ноги рук его ничуть не ослабила, и потому помянутый предмет могучий орк сумел поднять без труда. «Весит немало», – отметил он. Если и прочие яйца так же тяжелы, то из этих, по крайней мере, детеныши выйдут здоровыми. Надо бы как можно скорей переправить их вниз, в инкубационный зал, а там, в жаре жерла вулкана, они наверняка дозреют до появления на свет потомства.

– Все это впустую, смертный, – проворчала королева драконов, стоило Некросу опустить яйцо. – Ваша ничтожная война, считай, уже кончена.

Старый орк вновь повернулся к пленнице.

– Может, ты и права, ящерица, – прорычал он, несомненно, удивив ее этакой откровенностью. – Но мы будем биться до конца.

– Тогда биться придется без нас. Мой последний супруг при смерти, и тебе об этом известно. Не станет его, вам и яиц больше не видать.

Голос ее, и без того негромкий, зазвучал едва различимо, дыхание сделалось еще тяжелее, словно разговор стоил королеве драконов всех остававшихся сил.

Некрос сощурился, вглядываясь в полусферы драконьих глаз. Да, он знал: последний супруг Алекстразы действительно при смерти. Вначале их было трое, но один пал, пытаясь бежать за море, второй же умер от ран, полученных в тот день, когда дракон-отступник Смертокрыл сумел застать его врасплох. Третий, старейший из всех, оставался при королеве, но был на многие сотни лет старше самой Алекстразы, и теперь все эти столетия вкупе с прежними едва ли не смертельными ранами начали брать свое.

– Ничего, другого подыщем.

Алекстраза не без труда фыркнула. Голос ее совсем утратил силу, превратился в тишайший шепот:

– И как же… вы собираетесь взяться за это дело?

– Ничего, справимся. Найдем.

Другого ответа у Некроса не имелось, но будь он проклят, если признается в том на радость этой ящерице! Долго сдерживаемые в узде, досада и ярость начали перехлестывать через край.

– А что до тебя, ящерица…

Прохромав к королеве драконов, Некрос осмелился остановиться в какой-то паре ярдов от ее головы. Он знал: благодаря зачарованным узам, она не сумеет ни сжечь его, ни сожрать. Знал… но вдруг, к немалому его смятению, голова Алекстразы вместе с оковами придвинулась вплотную, заслонила собой все вокруг. Драконья пасть распахнулась во всю ширь, и орку пришлось без всякого удовольствия взглянуть в самую глубину брюха твари, которой он вот-вот достанется на закуску.

Вернее, достался бы на закуску, если бы не исключительное проворство. Вцепившись в кошель с Душой Демона, чернокнижник пробормотал одно-единственное слово, отдал один-единственный мысленный приказ.

Пещера содрогнулась от страдальческого рева, да так, что с потолка посыпались осколки камня. Алое чудище поспешило отдернуть башку. Ошейник поперек драконьего горла засиял с такой силой, что орку пришлось прикрыть ладонью глаза.

В мгновение ока возникший рядом огненный слуга диска устремил на Некроса темные ямы глазниц, ожидая распоряжений. Но чернокнижник в этом создании не нуждался: из положения, едва не закончившегося бедой, его выручил сам талисман.

– Ступай, – велел Некрос огненному голему.

Едва голем убрался прочь, рассыпавшись фейерверком искр, увечный орк снова осмелился подойти к королеве драконов. Уродливое лицо его исказила гримаса злобы. Некрос понимал, что дело, которому он служит, безнадежно, и оттого покушение исполинского зверя на его жизнь распалило в нем небывалый гнев.

– Все хитришь, значит, ящерица? – прорычал он, окинув взглядом скобу, над коей Алекстраза явно долго трудилась, высвобождая ее из камня. Только тут Некрос и сообразил, что чары, придающие прочность ее оковам, не распространяются на стены, в которых эти оковы закреплены… и эта ошибка едва не стоила ему жизни.

Ну, ничего. Не сумев погубить его, ящерица дорого заплатит за эту попытку.

Подняв голову, Некрос уставился из-под тяжелых бровей на драконицу. Да, теперь уж та и вправду изрядно пострадала…

– Смелая выходка, смелая, – прорычал он, поднося золотой диск к расширившимся от страха глазам Алекстразы. – Смелая, однако глупая. Зулухед велел по возможности содержать тебя в добром здравии, но в то же время мой вождь распорядился примерно наказывать тебя, когда я сочту это необходимым. И вот сейчас…