Характерник - Сергей Лысак Страница 13

— Сумею!

— Но это не все. Потом надо будет к туркам в условное место отправиться, и то, что гонец с собой вез, туркам передать. Но так, чтобы они ничего не заподозрили. С этим справишься?

— Справлюсь, атаман. Но только позволь совет дать. Лучше по-другому сделать.

— Это как?

— Взять гонца не до того, как он к туркам направляется, а уже после встречи с ними. Ведь нам что важно? Чтобы турки поверили тому, что доставит гонец. И лучше, если он сделает это сам, поскольку его там многие знать могут. А возьмем мы его до встречи, или после — для нас разницы никакой нет. Заодно узнаем, что ему турки велели воеводе передать.

— Ишь ты! А ведь и взаправду, так гораздо лучше… Ну, Иван, далеко пойдешь! Хорошо, так и сделаем!

— Понял, атаман. Только спросить хочу. А с гонцом потом что делать?

— Вот же, любопытный… А что с предателями делают? Тем более, он ведь поймет, что ты его своей волей говорить заставил, а это лишним людям знать не надобно. После того, как закончите, избавитесь по-тихому, но так, чтобы быстро не нашли. Воевода, конечно, насторожится. Но мало ли, что с человеком в донской степи ночью могло статься? Глядишь, еще кого пошлет.

— А сейчас он кого-нибудь пошлет?

— Пошлет, не сомневайся. И есть у меня подозрение, что сегодня же ночью. Остальное тебе Петро расскажет. Ты, Ваня, вперед не лезь, казаки сами гонца повяжут. А вот потом твоя работа начнется. Не оплошаешь? Может быть все же Федьку-ката тебе в помощь дать?

— Не оплошаю, атаман. Все, что гонец знает, из него вытяну. Загвоздка в другом — а будет ли то, что ему турки скажут, правдой? Ведь они и обмануть могут.

— Ты, главное, вытащи из него все. А мы уж тут сами разберемся, что правда, а что нет…

Над головой раскинулось звездное небо, а вокруг тишина донской степи, не нарушаемая ни грохотом выстрелов, ни звоном сабель, ни конским ржанием. Впрочем, полностью тихо в степи ночью никогда не бывает. Шумит трава под порывом ветра, иногда доносится волчий вой, или осторожные шаги кабанов. Донская степь живет своей жизнью, независимо от того, что творится вокруг. Так было сотни лет до этого, и сколько еще будет, никто не знает. Аромат весенних трав разливается в воздухе, создавая то неповторимое очарование донской степи, которое невозможно передать словами. Но очарование это очень обманчиво. Опасность здесь может подстерегать на каждом шагу. Причем из всех хищников четвероногие — далеко не самые опасные.

Иван старательно вглядывался в ночную тьму, но пока ничего подозрительного не обнаружил. Маленький отряд из семи человек под командованием Петра Трегубова притаился неподалеку от небольшой балки, где спрятали лошадей, и ждал. Кого именно ждал — непонятно. Единственное, что смог им сообщить атаман, это то, что гонец должен пройти здесь сегодня ночью. Но кто именно это будет, и будет ли он один, или несколько человек, узнать не удалось. Однако, поставленная задача не казалась казакам уж слишком сложной. Вряд ли тех, кого они ждут, будет более двух-трех. Плюс внезапность нападения, да еще Иван в качестве секретного оружия. Само место для засады тоже не внушает подозрений — ровная степь, где и спрятаться толком негде. Но это днем, а ночью различить лежащего в невысокой траве человека невозможно. Вот и поглядывали казаки в сторону Черкасска, полностью слившись с ночной теменью, иногда переговариваясь шепотом.

— А он точно тут пройдет?

— Сказывали, что именно здесь.

— Ох, закурить охота…

— Я тебе дам закурить!!! Сидеть тихо, как мыши под метлой!

— Да я чего, разве не понимаю?

— Вот и замри, если понимаешь…

Было уже за полночь, когда донеслись подозрительные звуки. Всадник все же издает много шума при движении, если торопится, на это и был расчет. Посылать пешего гонца бессмысленно, он не успеет вернуться к утру. Да и от возможной погони верхом уходить все же гораздо лучше. Казаки приготовились, и вскоре в лунном свете удалось разглядеть смутный силуэт всадника, пустившего лошадь рысью. Очевидно, эту дорогу он хорошо знал, и не опасался угодить с разгона в какую-нибудь яму. В темноте не удалось разобрать, кто именно появился, но человек был явно из казаков и двигался с осторожностью. Впрочем, по-другому в одиночку в степи себя вести и нельзя. Опасность может подстерегать на каждом шагу. Всадника беспрепятственно пропустили, и стали ждать. Нельзя спугнуть добычу раньше времени.

Ждать пришлось довольно долго, но наконец снова послышался топот копыт. Гонец явно торопился, чтобы успеть вернуться к утру. Иван приготовился, и когда всадник поравнялся с сидевшими в засаде казаками, навел на него морок, внушив, что на пути у него лежит большой камень. Тот с испугу придержал коня, подняв его на дыбы, и тут же два аркана захлестнулись на двух шеях. Один — на шее коня, другой — на шее того, кто на нем сидел. Действовать решили наверняка, чтобы не допустить даже малейшей возможности бегства, и Дмитро с Семеном не подвели. Когда добыча оказалась на земле и еще не могла говорить, лишь дико вращая глазами, Иван решил воспользоваться ситуацией и подыграть, раз уж все так удачно получилось. Властным голосом, не терпящим возражений, сказал на турецком.

— Не задавите этого гяура, он мне нужен живой!

Турецкая речь произвела впечатление на пойманного, и он тут же затараторил.

— Да вы что? Я же ничего больше не знаю!!!

— Я не верю тебе, урус.

Иван очень умело изобразил речь турка, который знает русский язык, но говорит на нем с сильным акцентом. Тут до попавшего в ловушку дошло, что перед ним казаки, а не турки, и он попытался выкрутиться.

— Православные, да вы что?!

— Мы-то православные, а вот кто ты, мил человек, пока неясно. Куда же это ты среди ночи путь держишь?

— Так домой в Черкасск, не успел засветло!

— А что кричал, что ничего больше не знаешь?

— Так испугался просто!!! Подумал, что турки схватили! Вот и сказал, чтобы сразу не убили!

— Ну-ну… Давай-ка по душам потолкуем, пугливый ты наш. Чего это ты там ничего больше не знаешь?

Добычу связали, и заткнув рот кляпом, уволокли в находящуюся рядом балку. Шуметь было нельзя, поэтому казаки с сомнением поглядывали на Ивана.

— Ваня, он ведь орать начнет, а турки могут неподалеку быть и услышат.

— Не услышат. Кляп поначалу оставим, а потом и сам орать не захочет. А ну-ка, казаки, дайте ему десяток нагаек!

Два раза просить не пришлось, и пойманный гонец тут же взвыл, но кляп надежно предохранял от излишнего шума. Когда порка прекратилась, Иван склонился над лицом с ужасом глядевшего на него человека, и вырвал у него кляп изо рта.

— В глаза мне смотреть!!! Как твое имя?

— Тимофей Милютин…

— Куда направлялся из Черкасска?

— В Кривую балку…