Отстрел негодяев - Василий Головачев Страница 13

– Дальше огороды… справа заброшенный овин… потом школа… не работает… а следом клуб.

– Откуда ты знаешь?

– Я родом из Югановки, всё здесь знаю. Бабушка здесь осталась.

– Стоп, железо! – скомандовал Яшутин. – Гургенидзе – на левый фланг! Кошкин – на правый! Я и Волобуев идём прямо. Машины по команде поставить на бугорок за оврагом, прикроете огнём, если понадобится. Не шуметь! Двинулись!

Группа разделилась, бойцы метнулись вправо и влево, поднимаясь из невысокого оврага наверх.

– А мне что делать? – прошептал проводник.

– Будешь ждать нас здесь.

Яшутин в сопровождении двух бойцов выбрался на край оврага, взялся за бинокль.

Колесниковка почти полностью лежала в темноте. Лишь у клуба, превращённого в казарму, горел фонарь, да где-то на другом конце села светили фары автомобиля. Рассвет вот-вот должен был начаться, но подобраться к селу ещё можно было, не привлекая ничьего внимания.

– Овин справа, командир! – прошелестел в ухе голос замковзвода Чонаева.

– Вижу. Охрана?

– Подойдём поближе, отсюда не видать. Может, перепились, трудяги, думают, мы сюда не сунемся?

– Охват!

Бойцы слева и справа растворились в темноте.

Небосвод на востоке начал сереть, и Яшутин с тревогой подумал, что отступать придётся уже засветло.

– В темпе!

Никто не ответил, все знали своё дело.

Пять минут потребовалось отряду на окружение окраины села и крытого овина, в котором когда-то хранили сено или зерно. Теперь там сидели пленники, но из полуразрушенного здания не доносилось ни звука. Утомлённые событиями женщины и дети, очевидно, спали.

– Двое у ворот, – доложил Чонаев, – на телеге, не двигаются, скорее всего спят. Третий сидит на крылечке, сосёт из бутылки сивуху, судя по запахам. Вооружён, похоже – «калаш».

– Нависли! Минута до броска!

Яшутин бесшумно перебежал открытый лужок, прокрался вдоль ветхого деревянного забора к грудам досок и какого-то технологического мусора – покрышек, тележных колёс и осей, остова комбайна и ящиков. Овин стал виден как на ладони. У его левого края стоял крытый грузовик, судя по очертаниям – старый российский крытый «МАЗ». На нём и собирались перевезти пленников в глубь Украины перепившиеся похитители из батальона «Днепр».

– Начали!

Ночная оптика очков показала, как к овину метнулись зеленоватые текучие «призраки». Раздались удары, тихий сип, негромкие шлепки, возня, и всё стихло.

Понять, что происходит, сторожа овина не успели.

– Минус три! – доложил Чонаев.

Яшутин добежал до покосившегося крылечка перед овином, чуя, как рядом в двух шагах бежит техник группы Ризван Сабиров, отвечающий за работу оборудования спецкостюмов.

Тело боевика, пившего самогон, оттащили от крыльца.

Бойцы начали возиться с дверью, но она оказалась незапертой, воротину подпирал деревянный чурбан.

Дверь заскрипела, пропуская Яшутина и двух бойцов. В нос шибанули спёртые запахи гнили, пота и мочи. Лучи фонарей выхватили из темноты кучи мусора и лежащих у стены на полу прижавшихся друг к другу людей. Одна из женщин не спала, привстала, прикрыв глаза рукой.

– Тихо, граждане! – выдохнул лейтенант. – Свои! Не кричите, не шумите, не переживайте, мы вас выведем. Вставайте. Сколько вас всего?

– Ой, наши! – подхватилась женщина рядом.

Началась возня.

– Тише! – повторил Яшутин. – Нас услышат! Все здесь?

– Девять человек, – прошептала женщина, которая не спала, в сером платке. – Двоих увели, младшеньких.

– Кого?

– Люду и Валю, мои девоньки. – Женщина всхлипнула. – Им всего тринадцать и пятнадцать лет.

Яшутин сжал зубы.

– Кто увёл, куда?

– Главный ихний, бородатый, они его фюрером звали.

– Чёрт! Где он остановился?

– Мы не знаем… не видели, – раздались робкие голоса.

– Волобуев, Колесников, выводите людей, доведёте до оврага – и назад. Чтоб мышью!

– Понял, – отозвался сержант. – Гражданки, выходим на цыпочках и топаем отсюда.

– Я не брошу дочек! – с тихим рыданием проговорила женщина в платке.

– Не волнуйтесь, мы их освободим, уходите вместе со всеми, вы нам не поможете.

Яшутин вышел из овина, с облегчением вдохнул свежий воздух, мимолётно подумав, что украинские «освободители» действуют так же, как их «доблестные» деды, служившие фашистам в годы Великой Отечественной войны.

– Чонаев, ищем хату главаря! Сабир, тащи сюда проводника.

– Не нужен проводник, командир, – сказал Чонаев, – хату наверняка охраняют лучше, да и «бэшки» с джипами там же стоят. Щас проверим.

– Вперёд!

Волобуев вместе с Колесниковым повели женщин в огороды, спускающиеся к оврагу.

Остальные бойцы перебежками двинулись к центру села.

Наметился рассвет, край небосвода на востоке посветлел, хотя между домами и во дворах по-прежнему было темно.

Напомнил о себе оперативный центр Ось-три в Москве:

– Браво-один, доложите обстановку.

– Работаем, – ответил Яшутин. – Освободили девятерых захваченных, потерь нет, осталось двое. Вытащим и смоемся.

– Уходите немедленно! Из Югановки в Колесниковку направились три борта, «бэшка», автобус и «Хамви».

– Далеко?

– В пределах получаса.

– Успеем!

– Браво-один, приказываю…

Яшутин выключил рацию.

– Парни, шустрей, у нас всего минут пятнадцать!

Движение отряда ускорилось.

Через минуту обнаружили дом, возле которого стояли БТР и два бронированных джипа. Мотор одного из джипов работал, фары светили вдоль улицы. Водитель возился в кузове, что-то передвигая, гремя железяками.

– Две линии! – скомандовал Яшутин.

Группа разделилась. С десяток бойцов окружили «штаб» батальона (в его окнах свет не горел), образуя линию внешнего оцепления, остальные подкрались к застывшим автомобилям, готовые начать атаку.

– Арсен!

К джипу с работающим двигателем метнулась тень.

Возня в багажнике машины прекратилась.

К дому со всех сторон вынеслись ещё четыре тени.

Раздались глухие удары, шорохи, хрип.

Охранников было двое, оба они спали во дворе дома на охапках сена и проснуться не успели.

Яшутин и Сабиров, включив очки ночного видения, осторожно отодвинули скрипнувшую дощатую входную дверь, просочились в сени старого бревенчатого строения, возведённого, наверно, чуть ли не после войны, но сохранившегося благодаря каменному фундаменту.