Мальчик из будущего - Владимир Поселягин Страница 13

Когда вышел к деревне и лагерю, то обнаружил там нездоровую суету. Свернув сперва в деревню, удочки вернуть надо, я ведь навсегда уезжал, поторопился в лагерь. Там у ворот у первого же малька я спросил, что происходит.

– «Зарница», в «Зарницу» играть будем, – на бегу ответил тот. – Сейчас автобусы приедут.

– «Зарница»?.. – задумчиво протянул я, и в моём голосе явно был слышен интерес.

Об этой игре мне уши прожужжали, так что я понял, что мой побег откладывается на неопределённое время. Такое веселье я точно не пропущу. Подскочив на месте, я сломя голову побежал к столовой – нужно от рыбы избавиться. Потом я быстро ополоснулся под умывальником и побежал к своему отрядному домику. Нужно торопиться, ручейками отдыхающие школьники уже стекались на главную площадь, где обычно проводилась линейка. Причём почему-то все в праздничной одежде. Не понимаю, если на игры едем, надо ведь что похуже надевать, всё же испачкаться можно. Странно. Да и парни с девчатами старших отрядов тоже были заметно возбуждены, хотя их заставить что-то делать – ещё постараться нужно. Это я о некоторых парнях, из тунеядцев, как их в лагере называют. А тут впереди всех идут. Чудеса.

В лагере было непривычно: пустая волейбольная площадка, хотя там всегда до темноты раздавались крики команд, свистки судей и удары по мячу, другие площадки тоже опустели. Такое бывает только во время линейки. Добежав до своего корпуса, оттуда выходили последние, я забрал гитару, переодеваться мне не во что было, и, догнав нашу группу, занял своё место. Между Пашкой Соломиным и Серёгой Красновым.

– Вовремя ты, – шепнул Сергей. – Вон, уже автобусы подъезжают. Семь штук всего. Половина лагеря едет. Сейчас объявят кто.

Естественно, меня в списке участников игр не было. Директор лично зачитал фамилии участников. Наш отряд отправлялся весь, кроме меня. Старшие отряды тоже ехали полностью, оставались самые малые, все. Дальше последовала погрузка в автобусы. Кстати, старшие отряды отправили раньше. Как мне пояснили малые, у них своя игра, «Орлёнок». Не слышал о ней, не рассказывали. Ну да ладно. Наконец после получасовой неразберихи пионерлагерь опустел, в смысле участники игр уехали, директор тоже, и заместитель директора пионервожатый Толик велел всем расходиться. Он, как и я, был недоволен, не взяли. Всего в лагере осталось два вожатых, все остальные уехали.

В принципе, таким обломом я не расстроился. Не поехал, так не поехал, тем более в подобных играх я никогда не участвовал и не знаю, что пролетело мимо, а рассказы других участников – это только рассказы. Зато был железобетонный повод свалить из лагеря, мол, не понравилось отношение и всё такое, обиделся и уехал на море. Во директор на сковороде попрыгает, когда узнает, что свалил я по его вине. Нина Андреевна в это вряд ли поверит, она была в курсе, что я так и так собирался покинуть лагерь, но хоть что-то.

Вернувшись в здание своего отряда, непривычно пустое, я повесил гитару на стену и стал готовиться к эвакуации, то есть собрал свои вещи в узелок. Потом в рюкзак уберу. Делать было нечего, до ужина ещё полтора часа, с малышнёй играть неохота, поэтому я решил оставить директору подарочек на память. Как мне пояснили, вернутся участники игр только через три дня, в палаточном городке жить будут, поэтому директор увидит мой прощальный привет только по возвращении.

Незаметно я пробрался к его домику. Хотя с отъездом половины лагеря тот и опустел, но шуму и гаму даже, кажется, прибавилось, малышня на игровых площадках старалась. Внутрь я проник через окно, отжал штапики, вытащил стекло и открыл окно. Дальше я работал не отвлекаясь, шутка моя должна быть издевательской, но не материальной, чтобы привлечь и доказать не смогли.

Пришлось поломать голову, но я всё же нашёл выход. Теперь, при попытке включить свет, все лампочки вспыхнут и полопаются. Задачка плёвая. Ящики стола не открывал, это уже подсудное дело, мало ли что там, просто оставил в комнате кота, хорошенько взбесив его, так что дальнейший разгром уже учинил кот, демонстративно сделав большую лужу посередине стола. М-да, перестарался я, пытаясь взбесить его. Этот кот из деревни был, бегал через мостик к кухне, вкусняшки у поваров выпрашивал, так что его все знали.

Когда я вернул стекло на место и, забив штапик, стерев свои отпечатки, направился обратно, на полпути меня перехватила пара девчат. Оказалось, Толик разрешил их отряду купаться, а отправить не с кем, почти все вожатые уехали. Пришлось до ужина приглядывать за бесившимися в воде детьми. Потом был ужин, и наконец наступила ночь. Толик решил устроить пионерский костёр, естественно, попросив меня прийти с гитарой. Понимая, что это мой последний концерт в лагере, я задал жару. Так что до полуночи досидели, многие, зная уже песни, подпевали. Хорошо время провели, мне тоже понравилось, как-то полюбились эти посиделки у костра.

Ждать утра я не стал. Свидетелей нет, я один ночевал, поэтому, вернувшись к себе, я оставил записку в пустой тумбочке, чтобы сразу меня не хватились и тем самым выиграть дополнительное время, забрал узел с вещами и гитару и выскользнул в окно. Снаружи Толик прогуливался с одной из вожатых, смотрели, тихо ли в лагере, никто ли не бегает между отрядными домиками. Ушёл я тихо.

Добежав до схрона, взлетел по ветвям, отвязал рюкзак и спустил его, перехватывая верёвку, чтобы не заскользила в руках. Слез следом, переоделся в походную одежду, убрав ту, в которой ходил в лагере, в рюкзак, сунул пистолет за пояс, гитару прицепил к рюкзаку и, подсвечивая фонариком, пошёл через лес к автотрассе. Что нужно делать, я уже продумал. Мне нужно перебраться во Ржев, там был прямой маршрут в Адлер. Там лучше всего пристать к таким же путешественникам, сыграть пару раз для сотрудников правоохранительных органов, и я для них стану невидимкой. Скажу, что еду в Сочи к тётке, она меня встретит на перроне, а на месте уже сориентируюсь. Тут главное до железной дороги добраться. Всё же до неё тридцать км с хвостиком. Даже чуть больше, с условием, что нужно обходить город.

В своё время я слышал рассказы ребят, которые отдыхали на море. Так вот, им поведали о таком способе путешествия более старшие воспитанники детдома, потом выпустившиеся, те от своих старших, а те от своих. В общем, раньше, значит, при Советском Союзе, можно было добраться до юга на электричке, сел на неё до конечного маршрута, сошёл, купил билет на электричку дальше, и так можно добраться до самого моря. Иногда и покупать не приходилось, к крупным группам молодёжи контролёры не подходили. Реально, так и было. Правда, отправлялись они из Москвы. Но не думаю, что во Ржеве по-другому. Если смотреть в оба, то доберусь без проблем, тут главное ушами не хлопать.

Шагал я осторожно, мало ли в ямину какую провалюсь, ноги поломаю. Сейчас ночь, тем более лес, помощи не докричишься, вот и приходилось смотреть, на что и куда ступаю. У меня, конечно, в одном из боковых кармашков есть сигнал охотника, то есть сигнальная ракета, но это пятьдесят на пятьдесят, увидит кто или нет. Прошёл я лес и нашу речушку вброд, пришлось до колен брюки закатывать, повесив ботинки на шею, потом вышел на полевую дорогу. Дальше уже побежал. Мне ещё поспать хотелось. Дальше дело немного сложное: я пробрался на территорию машинотракторного двора и, найдя нужный «газон», забрался в кузов, где, устроившись на лавке, положив голову на рюкзак и укрывшись одним из одеял, спокойно уснул. Водитель этой машины каждое утро привозил молоко в лагерь, от него я и узнал, подслушав разговор с директором, что завтра будет другая машина, мол, его завтра направляют во Ржев за новым двигателем. Раз такая возможность, я разве её упущу? Конечно нет. Тем более один раз с автобусом прокатило добраться до города, это не значит, что повезёт и во второй. Выкручиваться пришлось бы, чтобы в автобус попасть и выйти в нужном месте.