Телохранители - Михаил Николаев Страница 13

Ну хоть остальные два попали. А вот то, что эту курицу успели утащить — не страшно. Достанем ее в логове.

А потом начались сбои. Сначала не удалось с ходу прорвать оцепление. Кроме местных полицейских там оказались какие-то накачанные мордовороты, которые били наших братьев как хотели. Неужели армейцы? Их ведь не должно было тут находиться. Откуда они взялись? Мы имели более чем десятикратное преимущество, но не могли его реализовать. Улица тесная, и число противников, которые непосредственно сталкиваются лицом к лицу, оказалось примерно равным. Наши братья смелые и отважные, как барсы, но высоким ростом и могучей комплекцией как-то не отличаются. А эти финны, почти как на подбор, высокие и хорошо развитые физически. Неожиданно оказалось, что гарпуны, на которые мы так рассчитывали, в толпе применять неудобно. Очень уж они длинные.

Дальше все посыпалось, как доминошные кости. Неприятности следовали одна за другой. Сначала из дома выскочил русский, схватил гарпун и принялся с огромной скоростью крутить его над головой, выписывая чудовищные восьмерки, которые сливались в единый сверкающий диск. Я ведь своими глазами видел, как арбалетный болт пробил ему грудь. После такого не выживают. У него что, десять жизней?

Я дал команду бросать в окна бутылки с горючей смесью. Русские называют их коктейлями Молотова. Неужели они это пьют? Так вот, ни одна из бутылок в окно не влетела! Нет, они попадали, но какая-то невидимая сила отбрасывала их в сторону. Пламя полыхнуло знатное, с черным дымом и копотью, но не внутри, а снаружи! Дом каменный и гореть будет долго.

Тут на газонах включились какие-то установки, по всей видимости, дождевальные. Только гнали они не воду, а белесую жидкость, которая моментально превращалась в белый дым. Потянуло холодом. Несколько секунд — и пламя, еще только что жадно лизавшее стены дома, опало и погасло.

В этот момент все и началось. Сначала оранжевый карлик, исполняющий роль местного светила, вдруг скрылся за тучами, плотно обложившими весь небосвод. Стало холодно. А потом со стороны дома раздалось мерзкое шипение, настолько громкое, что перекрыло гомон и крики дерущихся людей. Я посмотрел в сторону дома и почувствовал, как волосы у меня на голове встают дыбом.

— Шайтан, — воскликнул тонкий испуганный женский голос у меня над ухом.

— Шайтан! — прошелестело по толпе.

— Шайтан!!! — в едином порыве вскричали сотни и сотни глоток.

Это шипел кот. Огромный, со зловещей раззявленной пастью, наполненной острыми белыми клыками, с всклокоченной шерстью и стоящим дыбом хвостом. Он стоял, выгнув спину на мощных, толстых, как колонны, чуть согнутых лапах, и рос, рос, рос. Сначала он был размером с быка, потом с носорога, и вот он уже стал выше двухэтажного здания. В красных светящихся глазах мелькали отблески адского огня. От них исходила такая мощная волна злобы, что хотелось выть. Я испытывал не просто иррациональный страх. Это был леденящий кровь ужас, от которого шевелились волосы на голове и дрожали поджилки. Он подавлял волю, изгонял весь человеческий опыт, накопленный за тысячелетия развития цивилизации, на задворки сознания и давал полную свободу инстинктам. А инстинкт требовал одного — бежать.

Первыми, с истошными воплями, бросились наутек женщины. Вслед за ними устремились мужчины. Я тоже хотел убежать. И убежал бы без оглядки. Но меня неожиданно подхватили под руки две очень крупные и сильные женщины, а третья впечатала кулак прямо в солнечное сплетение. Силясь вздохнуть, я согнулся в три погибели, буквально повиснув на их руках. Ох, какие же у них крупные волосатые руки. Волосатые?! Так ведь это и не женщины вовсе, а переодетые в женскую одежду мужчины! Ну, я попал!

Иннокентий

Когда Сергей открывал дверь, я проскочил в дом между его ногами и сразу устремился на чердак. Там меня уже ждал оператор с киностудии, со своими приборами. Я вскочил на стол, придвинутый к небольшому окошку, чтобы видеть обстановку на улице. Непосредственно перед мордой у меня стоял микрофон, а вокруг роились какие-то механические насекомые, размером с муху. Их было чрезвычайно много, наверное, сотни. От них шло какое-то излучение, вызывающее в голове легкое покалывание. Это было непривычно, но вполне терпимо. Оператор колдовал над своим пультом, вводя дополнительные спецэффекты. Уловив момент, когда Сергей бросил взгляд на окно, я призывно муркнул оператору, и мы начали трансляцию.

Шипел я знатно. При этом шерсть вздыбилась рефлекторно, мне даже не потребовалось затрачивать на это усилий. Я хорошо запомнил эмоции толпы перед выстрелами арбалетчиков и сейчас транслировал их с такой силой, на которую только был способен.

Мне потом демонстрировали эту запись. Я был неподражаем! Может, в дальнейшем, на старости лет, пойти в голо сниматься?

Сергей

— Все, — бросил я в пространство, стягивая бронежилет, — на сегодня все кончилось. Оцепление можно распускать по домам.

— Что, всех распускать? — уточнил Матти, пытаясь встать с дивана. — Я помощника своего вызвал.

— Сидите, пожалуйста, — остановил его я. — Парочку на крыльце, для гарантии, можно оставить. Но это мы с вашим помощником решим. А вам срочно в регенерационную ванну надо. Флаер вызвали?

— Еще нет.

— Ну так вызывайте быстрее. Они концы арбалетных болтов в экскрементах вымазали. Представляете, что у вас в крови сейчас творится?

Матти отвлекся на минуту, выдал ценные указания и вернулся к расспросам:

— Как там все прошло?

— Достаточно спокойно. Ваши отпускники здорово выручили. При их наличии шансов у нападавших практически не было. Жидкий азот все погасил мгновенно. Он ведь не столько кислород отсекает, сколько охлаждает все ниже точки воспламенения. А вот цветнику вашему, Унельма, — конец пришел. Сначала горящий бензин, потом жидкий азот. Это уже критично. Придется все по новой растить.

— Главное, чтобы было кому растить, — подчеркнул Матти. — Так чем все закончилось?

— А закончилось все явлением Иннокентия народу. Голограмма получилась мощнейшая. Мне самому жутко стало. А остальное вы слышали.

— Это уже не совсем голограмма, — включилась в разговор Унельма. — Там степень вещественности за 18 процентов зашкаливает. И действие происходит в динамике, в реальном масштабе времени. Но вот волна ненависти, которую даже мы тут почувствовали — это что? Наше оборудование такого выдавать пока не может. Мы вашему коту обычный микрофон дали и через наружные динамики вывели сигнал на улицу. Непонятный эффект.

— Все тут как раз понятно. Это им Кеша их же собственные эмоции назад вернул. Чуть-чуть усилив.

— Разве такое возможно?

— Не знаю насчет других, но раз Иннокентий может, значит — возможно.

— А куда все нападавшие делись? — снова включился в разговор Матти.

— Мужчины в разные стороны прыснули, а женщины дунули целенаправленно к портальному комплексу. Сколько у вас там входных мембран?