Игроки Господа - Дамиен Бродерик Страница 13

Я начал расслаблять застывшие мышцы спины.

— Если быть точным, то нет. Но я был сегодня в церкви, где читал проповедь преподобный Джулс. Я искал Тэнзи. Вы знаете, что произошло с моей тетушкой?

Рут с фырканьем пропустила мои слова мимо ушей.

— Снова напялил на себя воротничок! Он всегда питал отвратительную страсть к святым ритуалам. Точно так же, как и Аврил, — она снова посуровела. — Факт остается фактом, сейчас ты признаешься, что вы с ним грубо нарушили Соглашение. Если я захочу, то вполне могу тебя уничтожить, — она сделала паузу, и я снова судорожно моргнул, мой пульс выбился из-под контроля, несмотря на все усилия. Прежде никто никогда не угрожал моей жизни в буквальном смысле. Через долю секунды Рут добавила: — Если бы захотела. Однако я от моего права отказываюсь… в данном конкретном случае. Ешь свой обед, мальчик. Я не собираюсь мешать тебе.

Я пожал плечами — кровь тяжело стучала у меня в ушах — схватил за хвост сочную креветку и высосал ее. Рут обернулась и через плечо сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Дай мне эту сволочь Джулса.

Снова раздался тот звук, который я слышал прошлой ночью; у меня по коже побежали мурашки. Словно что-то рвут, словно ты сел в прогнившее парусиновое кресло, и оно под твоим весом расползлось, уронив тебя на землю. Такое случилось один раз с сумасшедшим Даверсом, все тогда смеялись, точно идиоты. В середине гостиной, на дальней стороне стола, открылась дыра, через которую вплыли пары фимиама. Свечи в серебряных подсвечниках над дубовым алтарем с простым деревянным крестом внезапно задымили и оплыли. Преподобный Джулс, в натуральную величину, озадаченно посмотрел на нас и жестом театральной снисходительности воздел правую руку с кольцом, до запястья затянутую в черное. Его рот только начал раскрываться, а я уже пришел в движение, вцепился руками в край стола, запрыгнул сначала на свой стул, оттуда на стол, пересек его двумя сокрушительными скачками — и уже видел, что невероятное окно в никуда — быть может, в мой собственный мир — расположено слишком высоко, чтобы достать до него.

— Твою мать, — высказался я, набрал в легкие побольше воздуха и, будто австралийский футболист Рулз, летящий за вращающимся мячом через спину своего собрата по команде, впечатался тяжелыми ботинками в плечи Рут Зайбэк — по ботинку на каждое плечо — используя ее в качестве точки опоры. Когда она пригнулась под моим весом, я услышал холодный голос Джулса:

— Закрыть Schwelle, — и полный ярости визг Рут:

— Отклонить в…

На этом ее голос оборвался, потому что я пролетел-таки за порог — и упал в голубой пруд, заросший водяными лилиями, а с берега на меня смотрела женщина в торжественных одеяниях, чем-то похожая на Рут, чем-то — на мою мать, а чем-то, быть может, и на меня, смотрела, широко раскрыв зеленый рот, а потом я с шумным всплеском ударился о воду, барахтаясь и захлебываясь, и болезненно задел рукой что-то на дне. К тому моменту, когда я пришел в себя и поплыл к берегу, окно исчезло.

Женщина сердилась:

— Эмбер, немедленно вылезай оттуда, ты, урод! — потом она пристально всмотрелась в мои барахтанья. — Черт возьми, да кто ты такой?

Я лучезарно улыбнулся:

— Привет! Сожалею и все такое. Я — Август. А ты?

— Август? Что? Не может быть! Я Сибил Аврил, — добавила женщина слабым голосом. — Ты только что испортил три квадранта приготовлений. И как, во имя Древних, ты сюда попал?

— Неудачный день, — ответил я, вылезая на сушу. Маленький, вышедший из строя робот по-прежнему судорожно цеплялся за мои джинсы, прямо над коленом. Правая рука начала странно пульсировать, и в лучах зеленоватого света я разглядел, что из большой дыры в ладони, в том месте, которым я задел о дно, хлещет кровь. Я порезался раковиной до кости. Половина ладони болталась, точно белая полоска цыплячьего мяса.

Я содрогнулся и, кажется, потерял сознание.