Профессия: шерп - Александр Прозоров Страница 13

— Фи, Денис Федорович, не нужно быть о нас такого плохого мнения, — засмеялся миллионер. — Мы от всей души желаем твоему другу любви, счастья, крепкой и здоровой семьи, сажать его на цепь никто не собирается. Пусть он живет с супругой душа в душу и сохраняет ясный разум для работы на благо общества. Подумайте сами: разве кто-нибудь пойдет замуж за зарплату? Профессиональные соблазнительницы хороши, когда нужно совратить, завербовать, помурыжить. Создать же семью с их помощью невозможно. Это порнография какая-то получится, а не семья. Долго она не протянет.

— А если проще, Семен Александрович?

— Если проще, — щелкнул пальцами олигарх, — то наши специалисты составили психологический портрет твоего моториста на основе всей доступной отделу безопасности информации, определили его интересы, вкусы, предпочтения и потребности, выявили внешние и психологические запросы Сизаря к партнерше. На основе этих данных получены критерии для отбора доступных в банке данных анкет, произведена выборка и получен список девушек, которые должны вызвать у Алексея наибольший интерес. Ирина Владимировна, выведите их на экран, пожалуйста.

— Сейчас, пролистаю…

— Часто вы так поступаете, Семен Александрович? — покосился на миллионера Денис.

— Тебе-то какая разница? Уж ты-то точно знаешь, откуда взялась твоя половинка, — покосился на него миллионер.

— А вам не кажется, что это как-то… — Тумарин замялся, подбирая слова, — …аморально?

— Все так делают, — безразлично пожал плечами олигарх. — В корпорациях, где на сотрудниках лежит большая ответственность и нагрузка, уже лет сто принято набирать на работу молодых, симпатичных, здоровых и благонадежных девиц, чтобы работникам было с кем знакомиться, прямо не выходя из офисов. Что в этом плохого? Я ведь никого ни к женитьбе, ни к интиму не принуждаю. Пусть знакомятся, влюбляются, страдают, занимаются романтикой, гуляют при луне… В общем, как положено. Будем считать это обычным вечером знакомств, но на более высоком научном уровне. Чтобы с первой попытки — и на всю оставшуюся жизнь.

— Есть, нашла! — Настенная панель заполнилась россыпью фотографий. Причем все девушки на ней были похожи, как сестры: вытянутый овал лица с широким подбородком, большие голубые глаза, дружная курносость и тонкобровость, каштановые волосы, высокий лоб.

— Четырнадцать кандидатур с тестами, наиболее близкими к оптимальным, — зевнул Сергей Иммануилович. — Анкетирование проводит каждые три года Институт психологии имени Выготского с какими-то своими целями. Пятнадцать городов России, широкая выборка, подробные опросники. Мы им давали грант и можем спокойно пользоваться банком данных. Иногда очень сильно выручает. Итак, у нас здесь дамы возрастом от двадцати четырех до двадцати семи лет, не замужем, за врачебной помощью в последние пять лет не обращались — в смысле, с серьезными отклонениями. Только простуды, вывихи, прививки. Образование высшее. Три учительницы, один продавец, два юриста, два повара, менеджер по связям, журналистка, флорист, визажист…

— Стоп! — встрепенулся Топорков. — Журналистка? Это кто?

— Журналистка… — Сергей Иммануилович полез во внутренний карман пиджака, достал несколько сложенных вдвое листов машинописной бумаги: — Светлана Бирнаева, двадцать пять лет, место рождения город Самара, проживает в Москве, в комнатном коммерческом общежитии в Зябликово, образование — «Журфак», место работы: молодежное интернет-издание «Тамерлан».

— Отличная биография! — решительно махнул рукой миллионер. — Берем!

— Семен Александрович, вот как вы так можете? — не выдержал Тумарин. — Вот так взять и решить за Сизаря: какая девушка ему подойдет, какая не подойдет?

— Отстань от моей совести, Денис, ее в кои веки ничего не тревожит! — отмахнулся Топорков. — Я же их не женю и даже в постель не укладываю. Вот скажи, тебе во время студенческих посиделок возлюбленная никогда не говорила: «Я с подружкой приду, захвати для нее какого-нибудь товарища»? Говорили? Ну и как, тебя совесть не мучила, что ты за него решаешь, с кем ему познакомиться? Вот и здесь ты ничего более страшного не совершаешь. Маленькое свидание — и ничего более.

— Почему я?

— Потому что это сделаете вы, юноша, — ответил с дивана старик. — Он ведь ваш друг, не правда ли? Вот и сделайте своему товарищу доброе дело… — Сергей Иммануилович крякнул, приподнял одну руку, другую, потом оперся ими на подлокотник и встал: — Пойдемте со мной, молодой человек. У нас с вами сегодня намечено одно очень, очень важное дело в моем загородном доме.

Самый старший член правления корпорации «Молибден» не только сам носил лишь старую и неброскую одежду, подвытертую и многократно стиранную, но и машину себе выбрал тоже не новую, серую и матовую. Правда, это был «майбах». Учитывая прохладную московскую осень, Денис оставил свой мотоцикл в подземном гараже небоскреба, забрался вслед за Сергеем Иммануиловичем в просторный, пахнущий ладаном салон, отделанный кожей и каким-то красным деревом. Возможно — учитывая показную скромность старика — всего лишь вишней или мореным дубом.

Машина выкатилась на московские улицы, повернула на запад и встала в пробке. Сергей Иммануилович, откинувшись на диване, невозмутимо смотрел в окно. Молодой и деятельный Тумарин, тяготясь затянувшимся молчанием, покрутился в своем углу, кашлянул, затем спросил:

— Скажите, а почему вы решили, что законы против национальной розни должны ее разжигать?

— М-м? — повернулся к нему старик.

— Ну, там, наверху, вы сказали, что нужно лоббировать законы против разжигания, чтобы люди «на ножах» оставались.

— А-а, ты про это, — вздохнул хозяин «майбаха». — Ну, это очень просто. Юноша, если не ошибаюсь, в вашем проекте завязаны уже больше десяти тысяч работников. Кто они по национальности?

— Понятия не имею, — пожал плечами Тумарин. — Никогда не интересовался этим вопросом.

— Ответ правильный, — кивнул старик. — В организации, где все равны, национальность работника руководство не интересует. Интересует только его специальность и квалификация. Это нормально, так и должно быть. Это понимаешь и ты, и твои сотрудники. Но теперь представь себе, что ты издашь серию приказов, направленных на обеспечение национального равноправия. О том, что намибийцы не имеют права оскорблять анжуйцев, что менгрелы не должны опаздывать на работу больше, чем на три минуты, что представительство тибетцев в инженерном составе не должно быть ниже семи процентов, а корейцы, как коренные обитатели пуско-наладочного цеха, имеют право на две бесплатные бутылки молока…

— Но ведь для инженерной должности нужно иметь образование! — возмутился Тумарин.

— Вот видишь, у тебя уже началась межнациональная рознь, — рассмеялся Сергей Иммануилович. — Именно в эту точку мы и бьем. Чем больше в государстве расовых законов и подзаконных актов, тем больше вражды и разногласий. На пользу постановления направлены или во вред — вопрос второстепенный. Самое главное — постоянно напоминать гражданам противника, что они разные и что им следует размежеваться. А уж потом для вражды и резни вполне хватит одной умело вброшенной спички.