Гнев - Айван Зорн Страница 13

– Это что же, – спросил Зорн, – в самом деле мухоморы?

Ева накрыла кружку блюдцем и пожала плечами: мухоморный микродозинг положительно влияет на когнитивные функции. Улучшает качество сна и выравнивает эмоциональный фон.

– Ну, что еще пить ведьме, как не чай из мухоморов, – съязвил Зорн.

Ева улыбнулась уголками губ и следом деловито спросила:

– Был в местном Рейксмузеуме? Давно не видела «Ночной дозор» Рембрандта.

– Можно прогуляться.

* * *

Они вышли из отеля, когда солнце уже было в зените, и отправились через площадь Дам мимо королевского дворца к улице с магазинами.

– Нужно переодеться, – сообщила Ева. – И тебе тоже. А то мы выглядим как сотрудники элитного похоронного бюро.

Она засмеялась, увидев, как Зорн закатил глаза, и в следующую секунду уже тянула его за рукав внутрь какого-то бутика, сквозь тропические джунгли, где стояла охрана и стелился густой аромат парфюма. Пробежала по магазину, сняв с вешалок спортивные брюки, бейсболку, куртку в стиле милитари оливкового цвета с кучей карманов, футболку с надписью Good girls go to heaven and bad girls go everywhere ^[6] и солнечные очки.

– «Все хотят попасть в рай, и никто не хочет умирать» – так бы я это перевел, – сказал Зорн самому себе: рай как отложенная жизнь.

Когда через пару минут Ева вышла из примерочной, он ее не сразу узнал. Она убрала волосы наверх под бейсболку, стерла помаду и выглядела почти подростком. И ему вдруг очень захотелось взять ее за руку.

– Тебе тоже, – сказала она тоном, не терпящим возражений, – надо переодеться.

Скоро Зорн стоял перед зеркалом в джинсах, черном свитере с надписью «Not today satan» ^[7] и черной кожаной куртке и выглядел в целом не старше Евы. Она критически оглядела его и удовлетворенно сказала:

– Очень хорошо, партнер. Теперь мы похожи на обычных прожигателей жизни.

– Партнер?

– Ты же знаешь, что перевозчику нельзя пользоваться оружием: отберут лицензию. А вот нанять телохранителя кажется мне идеальным решением. Рекомендации на тебя я могу дать себе сама: ты отличный стрелок, умный, хладнокровный и опытный. Могу предложить вознаграждение – сорок процентов от оплаты за посылку. Предложение действует ровно пять минут.

– А ты не думала, что мои услуги тебе не по карману?

– Брось, Зорн, ты работаешь не только за деньги. Ты любишь странные истории. Сам подумай, они хотят убить перевозчика. А потом, ты не хочешь спросить, что такое эти сорок процентов в деньгах?

– Ева?

– Сто тысяч долларов.

– Это кто же платит столько денег за доставку?

– Одна фармацевтическая корпорация со штаб-квартирой в Нью-Йорке.

– Торговаться об условиях не получится? Например, я хочу больше информации по доставке?

– Нет. Я не могу обсуждать доставку. Твоя задача – охранять меня и портфель. – Он молчал. – Так ты согласен или нет?

– Да, Ева, да.

Зорн потом со смешанным чувством вспоминал этот разговор. Он знал, что поможет ей. Не только потому, что она попросила, но и потому, что его тяготило предчувствие. Такое холодное ощущение, что выбора у него нет.

Они расплатились. Ева оставила старую одежду в магазине, сказав продавцу, что они вернутся позже.

– Ты не собираешься забирать свои вещи, – сказал Зорн утвердительно, когда они вышли на улицу.

– Там, откуда я приехала, имеют старомодную привычку насовывать жучки куда попало. От одежды лучше избавиться.

Погода сменилась, небо заволокло тучами, накрапывал мелкий дождь. Зорн поднял воротник. Прохожие хмурились, торопливо раскрывали зонты, похожие в сгущающихся сумерках на черные дыры. В домах то там, то тут зажигался свет.

Они шли уже добрых двадцать минут. Ева остановилась и попыталась закурить под дождем, снова и снова щелкая зажигалкой. Зорн обхватил ее руки на секунду, поднеся зажигалку; они были очень холодные.

Перед входом в музей очереди не было. Они скользнули в музейные ворота и пошли по мокрой песчаной дорожке под платанами. До закрытия оставалось чуть меньше часа. Купили входные билеты, и Ева, сверившись с навигатором, почти побежала к залу с «Ночным дозором». Когда они вошли, в зале почти никого не было: бродила парочка неприкаянных туристов, в углу на стуле дремал смотритель. Ева прошла вглубь и встала прямо напротив картины. Зорн нагнал ее.

– И что теперь?

– Будем ждать.

Зорн посмотрел на нее с сомнением.

– Он придет: он не изменяет своим привычкам. Если он жив, он придет.

В этот момент в анфиладе появился пожилой джентльмен. Он шел медленно, чуть опираясь на трость. На нем был черный, сияющий сиреневым сполохом костюм из наноткани, желтый шейный платок и черная фетровая шляпа с узкими полями. Он увидел Еву и радостно заторопился ей навстречу.

– Давно же мы не виделись, Ева – сказал с улыбкой. Они обнялись, он слегка отстранил ее, рассматривая, оценивая. – Хороша! – произнес с удовольствием. – Стала еще красивее.

Они сели на скамью перед картиной. Зорн остался стоять у них за спиной, разглядывая полотно.

– Нашел что-нибудь новое за эти годы, Питер? – спросила Ева, знавшая о привычке старика: Питер купил дом поблизости, чтобы каждый день приходить в музей – любоваться «Ночным дозором» Рембрандта.

– Я доволен, что все на своих местах. – А ты какими судьбами в Амстердаме?

Он неопределенно махнул в направлении Зорна.

– У меня срочное дело, и я подумала, ты можешь мне помочь.

– Все бегаешь как угорелая? Думаешь, что можно куда-то опоздать.

Он повернулся и внимательно посмотрел на Зорна.

– Это не то, что тебе кажется, Питер.

– Я слишком давно живу, Ева. А жизни не важно, что́ мне кажется.

Все трое какое-то время помолчали.

– Ну и что вы наделали, ребятки? – спросил старик.

– Он ни при чем, – торопливо ответила Ева. – Это все мои дела. Он просто попутчик.

Питер пожал плечами.

– Да как скажешь, дорогая. Так какое у тебя дело к старику? Рембрандта мы уже обсудили.

– Ну… – запнулась она. – Давай пройдемся. – Она взяла его под руку и повела по галерее, тихо мурлыча почти под нос: – Всем известно, что ты – лучший знаток средневековых книг в Амстердаме и один из лучших в Европе. И ты один из лучших копиистов.

– Мягко стелешь, Ева, – недовольно пробурчал Питер. – Что за манускрипт тебя интересует?