Проклятие Плутона - Алекс А. Алмистов Страница 13

– Вообще-то, никогда ранее ты об этом даже и не упоминал, Муха, – резонно заметил Герман, только-только начиная окончательно приходить в себя и всё ещё не совсем уверенно собираясь с мыслями.

– Ну, я же не конченный идиот, что бы самолично вручать Суперкому столь мощные козыри и железобетонный компромат на меня?! – не менее обоснованно и с непререкаемой логикой парировал Муха. – Ты вон тоже, Летун, ещё никогда открыто и заведомо под магнитофонную запись Суперкому не говорил мне о том, что был раньше легендарным и всемирно известным Героем Войны?! Как и о том, что потом стал чуть ли не одним из главных организаторов и идейных вдохновителей так громко нашумевшего на всю галактику мятежа «Рыцарей Свободы и Справедливости»?!

– Ну откуда ты всё это, и про Героя войны, и про моё участие в неудачном мятеже моих бывших боевых товарищей, в принципе можешь знать, Муха?! – в очередной раз изумленно уставившись на своего ехидно улыбающегося напарника, отчаянно запротестовал Герман. – Ты же, насколько я понял, всю свою сознательную жизнь провел на Плутоне?!

– Неправда ваша, господин всеми забытый, и одновременно с этим, всемирно известный Летун! – хитровато прищурившись, громко и заразительно расхохотался ему прямо в лицо Муха. – Не для протокола – если что, я сюда попал всего-то на пару-тройку лет раньше тебя, Летун… То есть, я хотел сказать, Герман! Думаю, теперь мы вполне можем называть друг друга по нашим настоящим именам, а не сугубо тюремными кликухами и погонялами… И да, признаюсь честно, дабы ты больше не мучил себя изначально фантазийными догадками и беспочвенными подозрениями… О том, что ты был известным Героем войны, я узнал из помпезных и весьма многочисленных новостных сводок, когда ещё сам был на свободе! Ну а про твою роль в мятеже «Рыцарей Свободы» – из твоего личного тюремного досье здесь, на Плутоне. Ну того самого, что с момента твоего прибытия хранится в особо секретных и априори недосягаемых для простых смертных папках Суперкома! И вообще, тебе, вроде, уже давно пора привыкнуть к тому, что «Я!» всегда знаю абсолютно ВСЁ и обо всём на свете! Причем даже то, что под семьюдесятью семью сверхсложными паролями-замками хранится исключительно в особо засекреченных и тщательно оберегаемых властями ДСП-разделах и самых сокровенных анналах «NETINFORM» а ^[16]

… И потму об «оном» в принципе не ведает ни один посторонний Суперком во Вселенной! И, чтоб сразу расставить все точки над «i», я вот сейчас и перед тобой ни разу хвастаюсь! Всё именно так и обстоит на самом деле!.. Хочешь – верь, хочешь – нет! Лично для меня всё это уже ровным счетом не имеет никакого значения… И всё потому, что…

– И всё потому, что я тоже знаю, – не дав договорить своему дражайшему собеседнику, неожиданно грубо осадил приступ его неподдельного самолюбования и хвастовства Герман, – кем ты был на самом деле в той, своей прошлой и свободной, жизни! Вот только, прошу тебя, не спрашивай, как и откуда я всё это узнал! Договорились?

– О чём ты, Герман? Да и что ты можешь в принципе знать обо мне? – теперь уже пришел черед Мухе опешить от неожиданности и недоверчиво, хотя и с чуть заметной опаской, уставиться на своего собеседника. – Ты, Герман, вот не обижайся, но просто и по самому только определению не можешь владеть подобного рода сведениями и нюансами моей биографии! Ну, разумеется, разве что только узнаешь её лишь от меня самого? Я прав? Это ты, типа пытался меня тупо на понт взять, господин несостоявшийся подполковник Военно-космических сил Лиги Наций и живая легенда прошедшей войны Герман Леваневский?! Извини, Герман, но ты, хоть и мой закадычный друг и товарищ, но я вынужден тебя огорчить: твоя отчаянная попытка вывести меня на чистую воду и заставить самого проговориться – засчитана! Но и увы! твой снаряд, Летун, попал мимо цели… И даже не в «молоко», но вообще улетел черт знает в каком географическом направлении…

– Вот ты зря меня недооцениваешь, Муха, – миролюбиво, и одновременно с этим многозначительно, улыбаясь, поспешил первым отступить и тем самым снизить накал страстей Герман. – Ты только скажи, Миха, нас сейчас действительно больше никто, включая Суперком, не подслушивает и не записывает для последующего доноса-доклада Главному Вертухаю?!

– Никто! И в первую очередь – Суперком! – с готовностью и предельно уверенным тоном отрезал Муха. – Это самовлюбленное ржавое ведро-скороварка с микрочипами и полупроводниками даже и не знает того, что мы сейчас с тобою так мило и откровенно беседуем! Для него и в его виртуальном, мною немного подретушированном, мире – каждый из нас и притом вполне себе безобидно играет в свой собственный мнемо-экшэн! Чего-чего, а вот это я тебе гарантирую однозначно и твердо!

– Ну тогда… – мастерски выдержав интригующую паузу и при этом заговорщически щурясь, на выдохе выпалил Герман. – Я уже практически уверен в том, Муха, что ты и есть тот самый легендарный Камрад Анонимус! Ну, тот, который в самом конце войны чуть было не потопил весь американский флот в Персидском Заливе – во время очередной операции союзников «Буря в Пустыне – 666»?

– Но как?! – теперь уже искреннему удивлению Мухи не было предела. – И да… Во-первых, не чуть-чуть, а всё-таки утопил… И не весь ЮэСНэви – а только его самый допотопный и трухлявый авианосец класса «Джордж Буш Старший и любимые внуки»… Я же тебе, вроде, об этом уже говорил? Или… Нет?! Хотя, какое это теперь имеет значение? Утопил – не утопил, но за жабры меня тогда Спецслужбы Лиги Наций взяли не хило… И всё в итоге закончилось Гаагским Трибуналом! Пусть даже и сверхсекретным и нигде не задокументированным его заседанием… И вот я здесь! Чего уж теперь старое ворошить? И всё-таки, как ты догадался, Летун?!

– Просто я видел твоё имя и фамилию, равно как и внешнее описание, в одном замечательном и ну очень-очень засекреченном списке… Однако и увы! когда мы здесь, уже на Плутоне, встретились лично – я как-то сразу тебя не узнал и только, сопоставив все факты и даты, теперь догадался о том, кто ты такой, Михаил Бураченко! – между тем, не стал мучить своего собеседника витиеватыми намеками на источник своей осведомленности и честно, без обиняков, сразу же признался Герман. – Вот только, даже не спрашивай – где, когда и при каких обстоятельствах я имел дело с твоим личным досье! Всё равно – не отвечу. Извини, Миха, но это не моя тайна… И да, некоторые из моих, прежде самых дорогих и близких друзей, уже заплатили за неё своими драгоценными жизнями, а кое-кто – если я ненароком и даже в форме намека проговорюсь – на полном серьезе рискует их потерять в самом ближайшем будущем!

– Ну раз ты, Летун, так убедительно и предельно доходчиво просишь… – разочарованный тем, насколько просто «открывался ларчик его лично-персональных тайн», понимающе пожал плечами и не стал дальше пытать вопросами своего собеседника на столь, как оказалось, щекотливую для него тему всезнайка-кибернесист. – Тебя я понял, умолкаю! Не то по шее получу и подвиг свой не совершу ^[17]