После потопа - Кассандра Монтег Страница 13

– Угрозу представляют не только пираты. Мы должны опасаться всех без исключения.

По всему телу пробежала нервная дрожь. Я никого не пускала на борт «Птицы» и сейчас тоже не хотела нарушать это правило. Чтобы незнакомец спал бок о бок с нами под навесом… разделял нашу еду… пил нашу воду…

Я поглядела на мужчину, потом опять на Перл. На лице у дочки застыло непреклонное, упрямое выражение. Она уже все решила.

– Наших запасов не хватит на троих, – заметила я.

Перл влезла под навес и достала глиняный горшок, покрытый ярко-голубой глазурью. В нем она держала змей. Перл подняла крышку и поймала маленькую, тонкую змейку, схватив ее сзади чуть ниже головы. Та оскалила зубы. Язык стремительно выстреливал из пасти, будто красная ленточка. Перл показала змею мне и усмехнулась. Змея то открывала, то закрывала пасть, кусая воздух. Перл присела на корточки, отрубила ей голову, свесила за хвост над водой и провела по всему телу змеи большим и указательным пальцами, выдавливая кровь в воду.

– Будем есть ее, – объявила Перл.

Раньше она никогда добровольно не предлагала своих змей для наших трапез.

Я снова нашла взглядом разбитую лодку. Теперь мужчина всего в полумиле от нашего борта. Меня мучило дурное предчувствие: от этого типа жди беды. Все мои мышцы были напряжены, будто натянутые канаты. Хотя трудно сказать, что больше пугало: то, что мы сбились с пути, или перспектива взять на борт незнакомца. Страхи смешались, как кровь с водой, и теперь их трудно было разделить. Я надеялась, что сумею привести лодку в порт, но вдруг ошибусь в расчетах? Если плавание окажется слишком долгим и запасы иссякнут… если не будет дождя… Нет, даже думать не хочу о том, что мы засохнем, как чернослив на солнце.

А тем временем течение уносило незнакомца все дальше от нас. Глядя на мужчину в воде, я невольно вспомнила, как дед рыбачил на реках Небраски и напевал: «Я сделаю вас ловцами человеков» ^[1]. Так и вижу, как он сидит в лодке, пристроив в углу зонт, чтобы не напекало голову, и зажав в уголке рта трубку. Поет и посмеивается. Деду многое казалось и смешным, и серьезным одновременно. Мужчину уносило прочь, а припев снова и снова крутился в моей голове, как заевшая пластинка. Слова звучали как укор. Я стиснула зубы от досады. Я хотела, чтобы дед меня поддерживал, а не взывал к моей совести!

– Держи трос покрепче, – велела я Перл.

Незнакомец был в полуобмороке, поэтому я прыгнула в воду и поплыла к нему. Обвязала вокруг его туловища трос и погребла обратно к «Птице». Перелезла через борт, а потом мы с Перл стали втаскивать мужчину в лодку, упираясь в планшир перед каждым новым рывком.

При нем не оказалось ничего, кроме рюкзака. Стоило уложить незнакомца на палубу, и он сразу закашлялся, выплевывая воду. Потом повернулся набок и сжался в комок. Ни дать ни взять поза эмбриона. Перл села на корточки рядом с мужчиной и заглянула ему в лицо. Темные растрепанные волосы спадали почти до плеч. Грудь широкая, руки и ноги длинные и крепкие, кожа потемнела на солнце. По аскетичному, суровому облику сразу понятно: этот человек привык плавать один. Но, несмотря ни на что, он хорош собой. Есть в нем какое-то спокойствие и чувство собственного достоинства, как в людях на старинных фотографиях. Вдруг мужчина поднял веки и посмотрел на меня. Вот уж не ожидала, что глаза у него окажутся светло-серые.

– Зайка, принеси воду, – велела я Перл.

Та вскочила и быстро вернулась с пластиковой бутылкой. Я склонилась над незнакомцем и капнула чуть-чуть на его губы. Мужчина вздрогнул и отпрянул.

– Это просто вода, – мягко произнесла я и показала ему бутылку, чтобы сам убедился.

Мужчина потянулся к бутылке. Я тут же отдернула руку.

– Сейчас дам тебе попить, но только немного, а то тебя вывернет.

Я подалась вперед и снова капнула ему на губы. Незнакомец мгновенно слизнул воду и посмотрел на меня с мольбой. Я налила ему в рот еще воды. Полбутылки как не бывало! Сердце сжималось от такого расточительства. Жара, воды осталось совсем чуть-чуть, а до берега еще много миль.

Потом мужчина растянулся на палубе возле планшира и закрыл глаза. Пусть поспит. А мы с Перл тем временем выловили сетями все, что плавало в воде вокруг его лодки. Разложили на палубе, осмотрели. Да, улов небогат. Почти ничего полезного. Пара бутылок воды, две протухшие рыбины и промасленный мешок с мужской одеждой. Зато вытащили из воды много дерева: пригодится, чтобы починить руль. Плот из дверей и шин привязали к корме «Птицы». Будем таскать за собой, как на буксире. Мало ли, пригодится.

Я спустила парус, чтобы посмотреть, велика ли прореха. Спустя два часа я ее зашила. Шов получился неровным и сморщенным, но до берега мы и с таким парусом как-нибудь дотянем. А там выменяем нитки и парусину.

Я подошла к мужчине и ткнула его ногой. Незнакомец вздрогнул, проснулся и выставил перед собой руки, будто защищаясь.

– Скоро стемнеет, – произнесла я. – Двух змей освежевать сумеешь?

Он кивнул.

Перл принесла ведро с углем и поставила около степса мачты. Она насыпала угли в плоскую форму: раньше мы пекли в ней торты на день рождения. Повезло, что сегодня штиль. Когда погода ветреная, приходится есть сырое или влезать в наши запасы сушеного мяса и лепешек. Я села рядом с ящиком, где мы держали растопку. Разложила прутики и сухие листья поверх угольев. Перл чиркнула ножом по кремню и развела огонь.

– Я тебе очень благодарен. Ты не обязана была меня подбирать, – произнес мужчина.

Голос у него тихий, но звучный, как звон далеких колоколов.

А я тем временем думала: может, связать его на ночь? Иначе не усну. Мне по-прежнему не давали покоя дурные предчувствия.

– Поможешь парус поднять? – спросила я.

– С удовольствием, – ответил мужчина.

Он только что снял кожу со змей. Перл бросила змей на горячие угли. Солнце клонилось к горизонту, озаряя воду золотистым сиянием. После потопа кажется, будто солнце садится гораздо быстрее, чем раньше. Но нет – просто теперь линия горизонта поднялась ему навстречу.

– Кстати, меня зовут Дэниел.

– Майра. А это Перл. Что у тебя в сумке?

– Карты и инструменты.

– Инструменты? Какие?

– Для карт. Я картограф.

В голове сразу пронеслась мысль: стало быть, в навигации он разбирается хорошо.

Перл подцепила змею длинной палкой и скинула с углей на палубу: пусть остынет. Почерневшая змея свернулась кольцом, как живая. Да, угощение неаппетитное. Запах едкий, мясо жесткое, как одна большая жила. Замучаешься жевать.

– Ты мне напоминаешь одну мою знакомую, – заметил Дэниел.

– Да? – буркнула я и ткнула палкой вторую змею.

Та еще поджаривалась на углях.