Алекс Верус. Жертва - Бенедикт Джэка Страница 12

Я указал вправо от моста, на северо-восток:

– Туда.

Когда мы свернули с оживленной магистрали, улицы сузились и опустели. Припаркованные автомобили затрудняли движение, секунды тянулись с агонизирующей медлительностью, я сканировал будущее, наблюдая за ветвящимися вариантами, расходящимися в разные стороны.

Неожиданно в переплетении сверкнула яркая вспышка. Что такое? Схватка?

– Стойте! – Распахнув дверцу еще до того, как такси затормозило, я сунул водителю несколько купюр. – Сдачу оставьте себе.

Таксист, не веря своим глазам, быстро вырулил обратно, а я остался один-одинешенек.

И куда же меня занесло? Я оказался напротив вытянутого в длину четырехэтажного жилого дома. Вдоль двух верхних этажей тянулись галереи с дверями, расположенными через равные промежутки. Во дворе виднелась разоренная детская площадка с ржавыми качелями и фигурами животных, разбитыми лондонскими подростками. Неухоженные садовые деревья скрывали окна первого этажа.

Даже свет уличных фонарей не разряжал обстановку.

Казалось, дом вымер по меньшей мере полвека назад.

Я невольно попятился, но продолжил изучать окрестности.

Из теней перед домом донесся глухой хлопок.

И тогда я побежал. Звук повторился, эхом отразившись от стен.

Добежав до свай, которые загораживали мне поле обзора, я осторожно выглянул из-за угла. Надо же – близнец первого здания! Дом был унылым, возведенным из темного кирпича, зато с лифтом, причем прямо снаружи.

Я посмотрел на широкие двустворчатые двери подъезда, перевел взгляд на лифт и повертел головой. Слева располагалась автомобильная стоянка, справа – маленький огороженный сквер.

Люминесцентная лампа под козырьком непрерывно мигала, что, однако, не помешало мне разглядеть источник истинной опасности.

Трое мужчин прижались к кирпичной стене. Все они были в черной одежде, лица их скрывались под балаклавами, а в руках эти ребята держали пистолеты с навинченными на дула цилиндрами глушителей. Внимание двух было приковано к человеку у лифта, а третий глазел в противоположную сторону, разумеется, с пушкой наизготовку.

Меня они пока не видели, по крайней мере, до поры до времени.

А перед лифтом стояла Анна. Девушка едва держалась на ногах и пошатывалась. Внезапно она сильно покачнулась, сползла вниз по стене и повалилась на бок.

– Осмотри ее! – приказал боец, стоявший посредине.

В его резком, хриплом голосе не чувствовалось иностранного акцента.

– Готова! – ответил тот, который находился к Анне ближе всего.

Он продолжал держать ее на мушке.

– Убедись наверняка.

– Три пули в тело. Она готова.

– Убедись наверняка.

– Черта с два! – выругался стрелявший. – Ты слышал того типа – так близко я не подойду.

Красная цифра над лифтом сменилась с «3» на «2», затем на «1».

Синтезированный женский голос произнес:

– Первый этаж.

Двери начали со скрежетом открываться. Бойцы нацелились на кабину еще до того, как двери полностью разъехались в стороны, однако внутри никого не оказалось.

Пустая кабина залита ярким светом.

Стоявший посредине боевик оторвался от лифта и рявкнул:

– Я сказал: убедись наверняка!

Тот пожал плечами и с расстояния меньше десяти шагов навел пистолет на Анну, после начал нажимать на спусковой крючок.

Да, я опоздал! Когда я вытащил из кармана мраморный шарик, пистолет издал еще три негромких хлопка. Глушитель настолько ослабил грохот выстрелов, что самым громким звуком стали металлический стук затвора да свист пуль, рассекающих воздух.

В то самое мгновение, когда киллер выстрелил в Анну в третий раз, я швырнул шарик. Думаю, что мужчина, прикрывавший своих напарников сзади, не успел и глазом моргнуть. Ударившись о стену, шарик разлетелся вдребезги.

Он, кстати, представлял собой так называемый одноразовый предмет – по сути дела, одно-единственное заклинание и механизм, приводящий его в действие. В данном случае это было заклинание конденсации, и как только хрустальная оболочка, содержавшая в себе магию, разбилась, высвободившийся туман окутал все вокруг непроницаемым покрывалом.

Вообще-то, облако имело в поперечнике около сорока футов, и продержаться долго оно не могло, но на пару минут все, кто находился в непосредственной близости, ослепли.

Кроме меня, разумеется. Нырнув в туман, я лихорадочно перебирал варианты будущего и, увидев те, в которых я натыкался на вооруженных громил, выяснял их местонахождение. Тот, кто держался сзади, был начеку, и я быстро обошел его, держась от парня подальше. А их лидер, который стоял посредине и отдавал приказания, потерял ориентацию и вслепую шарил пистолетом в воздухе, так что мне не составило никакого труда нанести два точных удара ему под дых. Он резко обернулся и расставил ноги, готовясь выстрелить, но я ударил его ногой в промежность и в довершение ткнул кулаком прямо в лицо. Он скорчился и упал на землю.

Я продолжал двигаться, перемещаясь по направлению к киллеру, стрелявшего в Анну. Его голос послышался откуда-то справа: он окликал товарища, блуждавшего в тумане.

Похоже, парни растерялись, не в силах понять, кто на них напал, но я знал, что вскоре ситуация может переломиться в их пользу.

Анна распростерлась у моих ног, сквозь туман пробивались отсветы из лифта.

Внезапно Анна судорожно вздохнула.

Я изумленно уставился на нее, а потом инстинктивно опустился на корточки и приподнял голову Анны. Девушка застонала от боли, бережно взял ее руки и встал.

Голоса громил моментально стихли.

Делать нечего: я поспешно бросился вместе со своей ношей к кабине лифта.

Раздались приглушенные выстрелы, пули изрешетили кирпичную стену возле самого лифта. Я надавил на кнопку с цифрой «3». При этом я непроизвольно тряхнул Анну, и она вскрикнула.

– Двери закрываются, – громко произнес женский механический голос.

Ребята с пушками не дремали. Почувствовав, как они меняют прицел, я быстро метнулся вправо.

Опять раздались хлопки выстрелов. Звонко запела пуля, срикошетировавшая от стальной стены лифта и пролетевшая мимо меня – один, два, три раза – прежде чем упасть на пол.

Когда двери наконец-то закрылись, кабина задрожала, устремляясь вверх.

У меня было лишь несколько секунд, чтобы осмотреть Анну. Когда я взглянул на нее, у меня внутри все оборвалось. В свитере зияло полдюжины дыр, шерстяная ткань окрасилась в красно-бурый цвет. Моя рубашка уже вымокла от ее крови. Девушка лежала у меня на руках, запрокинув голову, дыхание ее было неровным и хриплым. Я мало что смыслю в медицине, но, судя по всему, дела у Анны были плохи.