Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 1. Отщепенец - Генри Лайон Олди Страница 12

– Так точно, господин военный трибун! – судя по лицу курсанта, он нашёл самый оригинальный способ замаскировать ответ «никак нет». – Разрешите вопрос?

– Спрашивайте, курсант.

– Когда вы убили моего деда, Тита Эмилия Сальвия…

Тумидус вздрогнул. Качнулся к курсанту, сжимая кулаки, как для драки, ища во внешности парня знакомые, крепко подзабытые со временем черты – и остановился, словно налетел на каменную стену:

– Тит? Проклятье, я должен был догадаться!

Аудитория превратилась в «Этну», космическую галеру с раздвоенным носом. Военный трибун Тумидус – в легата Тумидуса, надменного помпилианца, который даже будучи во временной отставке, ходил в рейды за рабами, забираясь на самые глухие окраины Ойкумены. Молодой Сальвий, без пяти минут выпускник Имперской военно-космической школы – в собственного деда, капитана второй корсарской галеры: острого на язык румяного крепыша с брюшком, нависающим над поясным ремнем Двадцать лет – в миг единый.

– Когда вы убили моего деда на дуэли, – старший курсант Сальвий не отступил ни на шаг, – он бился достойно? Я имею в виду, он заставил вас попотеть? Раз уж вы заговорили о событиях двадцатилетней давности, я счёл себя вправе…

– Да, – после долгой паузы ответил Тумидус. В глазах его дробился, блестел, таял лед. Жёсткие складки вокруг губ окаменели. – Твой дед бился достойно. Победа далась мне с большим трудом. Случайность, не более. Мне жаль, что так случилось.

Курсант встал навытяжку:

– Благодарю вас, господин военный трибун. Мне было важно это знать.

– Если у вас возникнут проблемы, – Тумидус стоял вполоборота к собравшимся, но каждый офицер, сидящий в аудитории, знал, что обращаются к нему лично. – Старший курсант Сальвий, если у вас возникнут проблемы в связи с вопросом, который вы только что задали мне… Свяжитесь со мной. Я решу эти проблемы, обещаю. Вряд ли моё вмешательство понадобится, но вы всё-таки имейте это в виду.

– Это лишнее, господин военный трибун. Свои проблемы я решаю сам. Тем не менее, спасибо.

– Похвально, – во второй раз произнёс Тумидус. – Тит гордился бы таким внуком. А за скверную переработку дед выдрал бы вас ремнем, старший курсант Сальвий. Вы бы неделю не могли сесть на задницу. Уж я-то знаю повадки Тита…

Гаджеты предназначены вовсе не для того, чтобы упрощать вам жизнь. Их назначение – жизнь максимально усложнять, превращая в ад, особенно если это гаджеты нового поколения. Военный трибун едва не подпрыгнул, когда левый нагрудный карман его кителя разразился пронзительной руладой. Наружу из кармана, мерцая и пузырясь, полез ярко-голубой кисель голограммы, на ходу превращаясь в рамку гиперсвязи. Тумидус выругался – рулада сожрала звук голоса, но в аудитории много кто умел читать по губам отцов-командиров – отстегнул клапан, точнее, вырвал пуговицу с мясом и выхватил проклятый коммуникатор, словно армейский парализатор из кобуры. Казалось, сейчас он грохнет аппарат об пол, грянет залп, и зал упадет в обморок, парализован ужасом.

Да, ужасом.

Персональные коммуникаторы со встроенным модулем гиперсвязи, позволяющим не просто слать через межзвёздные расстояния жалкие огрызки текста, а вызывать абонента и разговаривать с ним в режиме реального времени, лицом к лицу – о, это была редкость, исключительная редкость, которая ясно говорила о статусе её владельца! Позволить себе такое сокровище мог разве что банкир Лука Шармаль, о чьём состоянии ходили легенды, или Гвидо Салюччи, действительный и полномочный председатель Совета Галактической Лиги. Жалованье военного трибуна, при всем уважении к казначейству Великой Помпилии и его щедротам, не позволяло обзаводиться предметами роскоши. Но Гай Октавиан Тумидус с относительно недавних пор числился членом Совета антисов, где представлял сообщество коллантов Ойкумены – коллективных антисов, энергетических микро-социумов, обладающих «большим телом» не по слепой случайности рождения, а путем добровольного объединения представителей разных рас. Такой человек должен быть на связи днём и ночью, в постели и в сортире, живой или мёртвый. Получив от службы имперской безопасности распоряжение обзавестись уникомом с гиперсвязью, Тумидус ответил кратко, по-военному: «Нет денег». На следующий день курьер доставил ему посылку от госпожи Зеро – старухи, не раз утверждавшей прилюдно: «Имперская безопасность – это я!» У курьера дрожали руки, он боялся уронить чудо техники, на которое не заработал бы и за тысячу лет беготни по клиентам.

Руки дрожали и у курсантов: разбей Тумидус коммуникатор в их присутствии, и хвалёная выдержка будущих штурмовиков не справилась бы с массовой истерикой.

– Да! Кто это?

В рамке сформировалось лицо. Чёрная обветренная физиономия размером с кулачок, миллион складок и морщин, миллиард признаков дурного характера. Курчавая шапка седины была натянута на самые брови, оставляя видимой узенькую полоску лба. Два белых глаза, похожих на яйца, сваренные вкрутую, уставились на Тумидуса. Впрочем, лишь клинические идиоты обольщались слепотой Лусэро Шанвури, лидер-антиса расы Вудун, больше известного как Папа Лусэро.

– Это я, – сказал Папа, хотя в его ответе уже не было надобности. Голый по пояс, обеими руками он с наслаждением чесал себе грудь, украшенную сложной композицией шрамов. – А кого ты ждал, большой бвана? Шлюху по вызову?

На голос Папы наслаивался женский хор. Пели что-то зажигательное, кажется, духовное. Пользуясь занятостью супруга, жёны карлика-антиса неплохо проводили время.

– Я их побью, – объяснил Папа, имея в виду жён. – Потом. Они ещё не знают. Знали бы, не пели. Слушай, я тебе вот что хочу сказать…

– Позже, – перебил его Тумидус, косясь на аудиторию.

– Нет, сейчас.

– Две минуты. Я включу переадресацию. Ты же разоришься на гипере, болван! У меня-то входящий, это ты трезвонишь…

К женскому хору добавился детский. Смена солистов на запевах, интонированные выкрики с перекличками. Глиссандо, вибрато, полиритмия. Синкопы. Сами того не замечая, курсанты начали притоптывать в такт, барабанить пальцами по бедрам и коленям. Преподаватели, будто змеи под дудку заклинателя, раскачивались из стороны в стороны. На лицах преподавателей застыло осуждение варварских видов искусств.

– Кабинет начальника школы, – любезно подсказал уже знакомый Тумидусу обер-манипулярий. Спустившись вниз, офицер со всей возможной деликатностью тронул военного трибуна за рукав. – Там есть гипер. Можете связаться с господином Шанвури за казённый счет. Хотя, осмелюсь доложить, гипер ни к чему. Пустая трата средств. Если не ошибаюсь, господин Шанвури в данный момент на Китте?

– Ты на Китте? – рявкнул Тумидус карлику.

– Ну да, – удивился Папа. – А что?

– Дома? Или в тюрьме?

– Пока дома. Ты глухой, да? – Папа всё чесался и чесался, и кряхтел от удовольствия. – Я их ещё не бил, жён. Вот побью, и под арест. Цыц, засранцы! Это я не тебе. А ты что, тоже на Китте? Я думал, ты на Октуберане…