Сквозь время - Вернор Виндж Страница 12

После той ночи многое осталось без изменения: Вили продолжал, как и раньше, работать в саду. Даже несмотря на то, что гости оставили в подарок немало продуктов, им все равно приходилось работать, чтобы прокормить себя. (У Вили всегда был хороший аппетит — он ел больше остальных. Однако это мало помогало, он оставался таким же худым и болезненным на вид, как и раньше.) А утром и вечером Вили работал с машинами Нейсмита.

Оказалось, что призрак — одна из этих машин, старик называл ее Джилл. На самом деле это была программа, пропущенная через специальный процессор. Джилл напоминала настоящего человека и с помощью специального оборудования, смонтированного в стенах веранды, могла даже появляться в объемном виде. Она оказалась превосходным учителем, с бесконечным терпением и достаточной «человечностью», что Вили хотелось получить от нее похвалу. Час за часом она обучала его языку. Это напоминало устную игру в «Селесту». Всего за несколько недель Вили овладел письменным английским.

Одновременно Нейсмит начал учить его математике. Сначала парень с презрением относился к задачкам, он мог считать ничуть не медленнее Нейсмита. Однако очень скоро Вили обнаружил, что математика — это нечто куда более значительное, чем четыре основных арифметических действия. Были еще корни и трансцендентные функции; он мог изучать закономерности, которые управляли и «Селестой», и планетами. Машины Нейсмита показывали ему графическое изображение функций и как их можно преобразовывать.

Шло время, функции становились все более сложными и интересными. Однажды вечером Нейсмит, сидя у панели управления, заставил появиться на экране целую серию разноцветных прямоугольников разных размеров. Они смахивали на неровные бойницы в стенах крепости. Под первым рядом старик вывел второй, а за ним третий, причем каждый последующий напоминал первый, только в нем было больше мелких прямоугольников. Их высота колебалась между 1 и — 1.

— Ну, — сказал он, отворачиваясь от дисплея, — какова закономерность? Ты можешь показать мне три следующих ряда в серии?

В эту игру они играли уже несколько дней. Конечно, можно было спорить о том, что является действительным продолжением той или иной серии, и порой на вопрос можно было дать несколько ответов, но Вили поражало то, что часто он чувствовал некую правильность в одних ответах и неэстетическую пустоту — в других.

Он несколько секунд смотрел на экран. Это было сложнее, чем «Селеста», где требовалось решить задачу с вполне определенными условиями. М-мм. Площадь становилась меньше, высота не менялась, минимальная ширина прямоугольника уменьшалась вдвое в каждой новой линии.

Вили протянул руку к экрану и быстро начертил три серии ответов.

— Хорошо, — кивнул Нейсмит. — Думаю, ты мог бы изобразить еще несколько серий, пока прямоугольники не станут такими узкими, что их уже будет не вывести при помощи пальцев или даже курсора. А теперь посмотри сюда.

Нейсмит нарисовал другой ряд амбразур, явно выпадающий из предыдущей закономерности. Высоты их не были теперь ограничены 1 и —1.

— Построй мне теперь закономерность, как сумму или разность из тех функций, которые мы уже с тобой разбирали. Разложи ее по другим функциям.

Вили наморщил лоб, внимательно глядя на дисплей; это было сложнее, чем «угадать закономерность». А потом он вдруг увидел решение: утроенная первая функция минус учетверенная третья плюс…

Его ответ оказался правильным, но Вили недолго пришлось гордиться собой, так как после этого старик предложил ему такую задачку, что у него ушло немало минут, прежде чем он нашел правильный ответ.., пока Нейсмит не показал ему один маленький фокус под названием «ортогональное разложение». В нем использовалось одно замечательное свойство этих функций, «волны Уолша», как Нейсмит называл их. Новое знание слегка напомнило Вили то благоговение, которое он почувствовал, узнав о движущихся звездах. Научиться сразу отвечать на вопрос, находить мгновенно скрытые закономерности, на которые в противном случае у него ушло бы немало времени, было просто здорово.

Целую неделю Вили придумывал другие семейства ортогональных функций — и был ужасно разочарован, когда узнал, что почти все они известны специалистам вот уже лет двести. Теперь он был готов к книгам Нейсмита. Он зарылся в них, проскочив вступительные статьи, отчаянно пробиваясь вперед

— туда, где любые новые идеи превосходили все то, что удалось до сих пор сделать другим исследователям.

В мире за пределами дома, в полях и лесах, которые теперь совсем почти не занимали мыслей Вили, на смену лету постепенно пришла осень. Чтобы собрать урожай и заготовить припасы на зиму, приходилось теперь работать гораздо больше. Даже Нейсмит порывался внести свою лепту, хотя остальные изо всех сил старались оградить его от тяжелого физического труда.