Сорвавшийся с цепи - Роман Глушков Страница 12

В «Козырного короля» Старик не пошел, хотя этот бар находился по пути к дому. По слухам, там должен был справлять поминки по брату Мирон и вся его банда. Даже если Старика туда впустят, ему будет неуютно среди тамошней публики. Оставались на выбор «Южный ветер» и «Пять звезд». Но во втором пиво стоило дороже, так что на самом деле выбора и не было.

- На халяву - только бухач! Не пиво, - уточнил бармен «Южного ветра», видимо, решив, что этот клиент недопонял сегодняшнее правило. Мысль о том, что кто-то может отказаться от дармовой выпивки, бармену в голову не приходила.

- Спасибо, я бы с удовольствием, да печень побаливает, - соврал Старик. - Выпью за упокой Петра Дерюжного кружечку-другую «Погорельского». Надеюсь, он на меня не обидится.

Бармен пожал плечами - тебе виднее, - и выполнил заказ. Все столики были заняты, поэтому Старик остался у стойки, где располагались одинокие посетители вроде него. И, сняв шапку, стал потягивать пиво в своей неторопливой манере.

Увы, побаловать себя второй кружкой не получилось. Разогретые дареным стаканом, выпивохи продолжили поминки за свой счет, однако две компании в баре не питали друг к другу симпатий. До открытых угроз дело еще не дошло, но Старик чувствовал, как накаляется атмосфера в зале. И почти не сомневался: без драки не обойдется. Допив пиво, он расплатился и покинул бар, прежде чем кто-то испортил ему вечер.

На улице уже смеркалось и накрапывал дождик. Желая срезать путь до барака, Старик свернул в ближайший проулок... и через двадцать шагов мысленно обругал себя за то, что выбрал эту дорогу.

Ничего опасного впереди не происходило. Угроза была не явная, а лишь вероятная, но Старик всегда старался избегать и такие.

Навстречу ему шагала большая нетрезвая компания. А проулок был слишком узким, чтобы разойтись с нею, не привлекая к себе внимания. Вдобавок Старик с первого взгляда понял: это не бурилы, а дерюжинские бандиты, нарываться на которых сегодня ему подавно не хотелось.

Разворачиваться и убегать тоже было рискованно - а вдруг разгоряченные бухачом головорезы бросятся вдогонку или начнут палить Старику вслед? Поэтому он отошел к стене и, прижавшись к ней спиной, потупил взор. Иными словами, прикинулся мелким и ничтожным - авось да пронесет.

Компания поравнялась со Стариком и, казалось, даже не заметила его. Но едва он собрался облегченно вздохнуть, как вдруг идущий впереди дерюжинец придержал остальных и вернулся к Старику. Тому пришлось волей-неволей поднять глаза и взглянуть этому человеку в лицо, так как пялиться ему на ботинки было бы невежливо.

- Черт возьми, да я тебя знаю! - воскликнул дерюжинец. Он был низкорослым и походил на татарина: чернявый, скуластый, бровастый и кареглазый. - Ты - тот самый бродяга из Острога, которому «максималку» впаяли, я прав?

Старику лицо «татарина» тоже показалось знакомым. Но - смутно, а значит в последний раз они виделись очень давно.

- Верно вы говорите, - не стал отнекиваться бывший зек. И счел нужным уточнить: - Но я не сбежал - откинулся недавно.

- А я - шесть лет назад, - признался дерюжинец. - Чулым меня зовут. Колька Чулым. Припоминаешь, небось?

- Само собой, - теперь окончательно вспомнил Старик. - Вы сидели в одной камере со своим другом Гирей, которого частенько запирали в карцер - ух и любил же он побузить. Жаль парня. После вашего освобождения он устроил очередной бунт, во время которого его и убили.

- Ага, так оно и было, - закивал Чулым. - Хотя на что Гиря всегда напрашивался, то и получил, чего уж там. А про тебя рассказывали, будто ты загремел в Острог аж сразу после Первой Уральской. Тогда, когда в здешних краях про Дерюжных и слыхом не слыхивали. В те годы делами тут заправлял этот... как его... Лопата, кажется.

- Мотыга. Семен Мотыга его звали, - уточнил Старик. И больше ничего добавлять не стал. Потому что на собственном горьком опыте убедился, что бывает, если в Погорельске заикнуться о Семене, да еще добрым словом.

- Доводилось слышать о нем. И о тебе кое-что. Это ведь тебя звали...

- Идем, Колян! - поторопил его один из громил. - Времени в обрез, а нам еще в три места зайти надо.

- Да, Культяпый, идем, - всполошился Чулым. - Что-то я и впрямь заболтался... Кстати, чем ты занимаешься теперь, бродяга?

- Работаю в дорожной службе, - признался Старик. - Заделываю дыры в шоссе после землетрясений.

- Ишь ты! Любишь физический труд на свежем воздухе? Это хорошо. - Чулым ненадолго задумался и неожиданно предложил: - А подкалымить не хочешь? Сегодня ночью, часа в два или в три?

- И что за калым? - Якшаться с дерюжинцами Старику претило, но отвечать им сходу отказом он побоялся.

- Как раз по твоей части - тоже физический труд на свежем воздухе. - Скуластое лицо Чулыма расплылось в улыбке. - Надо будет кое-что погрузить и выгрузить. Шестьдесят или около того мешков. Тяжелых, но ты будешь не один, а с напарником. Не дрейфь - все законно. Просто дело неотложное, а наши грузчики, чую, упьются вдрызг. Но как им запретишь - повод-то уважительный. А ты, я гляжу, до сих пор трезв, так что либо пьешь мало, либо вообще не пьешь. Короче говоря, наверняка под утро будешь стоять на ногах. И разбогатеешь на четыреста юаней.

- Хорошие деньги за погрузку всего одной машины, - заметил Старик.

- Говорю же, дело неотложное, а мешки тяжелые. Поэтому не мелочусь, - повторил Колька. - Ладно, знаешь, где заброшенные склады «Турбо Ойл»?

Старик кивнул. Не далее, как позавчера его бригада чинила участок шоссе, проходящий мимо этих ржавых ангаров.

- Ну вот, приходи туда к часу ночи, - продолжал Чулым. - Машина будет ждать там. Водила знает, куда и во сколько подъехать. С ним доберетесь до места, он все тебе растолкует. Короче, давай, бродяга, я на тебя рассчитываю. Ах да - вот, держи аванс.

Чулым вынул из кармана мятую купюру в сто юаней и вложил ее Старику в ладонь. Тот от его щедрости слегка оторопел и даже не знал, что сказать: то ли поблагодарить, то ли все-таки вежливо отказаться.

- А теперь бывай! - распрощался с ним Колька, прежде чем Старик определился с ответом. - Не забудь: в час ночи на складах «Турбо Ойл»! Не подведи!

И компания пошагала дальше, оставив Старика в проулке с внезапно привалившим ему богатством. Ну или как - богатством... В действительности деньги были небольшие, просто впервые с незапамятных времен Старику платили за еще не сделанную работу.

- Будь ты проклят, Колька Чулым! - Он обреченно вздохнул, сунул купюру в карман плаща и пошагал своей дорогой. Только уже не спеша, несмотря на усиливающийся дождик.

Чулым буквально не оставил ему выбора. И теперь хочешь не хочешь придется идти на эту чертову ночную подработку. Или, может, не ходить, а отыскать завтра Кольку, сослаться на какую-нибудь болезнь и вернуть ему «сотку»? Как сильно его это обидит? Да пусть и не сильно, но объясняться с ним все равно придется. А что Старик теряет, если согласится? Вроде бы ничего. Силенок закинуть в грузовик мешок, даже тяжелый, у него хватит. Тем более, с напарником.