Последний алхимик - Юрий Корчевский Страница 12

– Кожи мнут?

– Не, я тот запах знаю. Да и кожевенный конец в другой стороне. К тому же не похожи оба. У кожемяк на руках мышцы, что у твоего жеребца. А подмастерье высок, да худ. Не осилит.

– Ещё следи.

– Исполню в точности!

С поклоном десятский Пантелеймон задом-задом и в дверь. Пот со лба рукавом утёр. Если выполнит задание старосты, будет продвижение, а нет, так обратно в простые стражники можно угодить, а не хотелось.

Между тем Антип с Никитой после суда, где целый день потеряли, трудились в поте лица. С утра до вечера киноварь плавили, из породы драгоценные металлы извлекали. Труд тяжёлый, жарко, запахи нехорошие, от которых в носу чешется, кашель нападает. За неделю все мешки с киноварью опустошили и порода закончилась. Опять впереди простой. Следующим утром Антип сказал:

– Бери лопату и тележку, покажу, где породу брать надо. Ходки три-четыре сделать. А я на торг, киноварь искать.

Вышли со двора. Впереди Антип, за ним Никита тележку толкает. Пантелеймон от радости подпрыгнул, ведь неделю попусту время потратил. Антип к берегу Волги вышел. Никита полагал, что здесь и копать будет. Но Антип вёл дальше и, только когда подошли к устью небольшого ручья, сказал:

– Видишь яму? Здесь и копай, да не в глубину, вширь.

Дурная работа нехитрая. Никита принялся лопатой орудовать. Антип постоял немного, посмотрел да и отправился в город. Пантелеймон за ним увязался. Если бы Никита и Антип поосторожнее были, слежку сразу бы обнаружили. Пантелеймон шёл буквально в двадцати шагах, не скрывался, но и Антип не оглядывался. А когда он по торгу пошёл, десятский едва на пятки не наступал, боясь упустить. Антип киноварь нашёл. Немного получалось, на две плавки хватало, но торговец пообещал завтра принести столько же. Пантелеймон сделку видел. Удивился ещё. По виду киноварь на сургуч походит, зачем Антипу столько? Но название товара запомнил. Сразу к губному старосте помчался, об увиденном доложил.

– Киноварь? Говоришь, на сургуч похоже? Не шведский ли шпион?

Лазутчики шведские и в Твери встречались, а чаще в Пскове и Великом Новгороде. В Твери, столица же рядом, больше польские попадались, народ на выступления против власти подбивали. Но с ними проще. Арестовывали – и в Москву. Антип же не подбивал никого, из избы выходил редко.

– А землю-то куда подмастерье возит? – не понял староста.

– Во двор.

– Может, по хозяйству что делают? Скажем, старый колодец засыпают?

– Не был во дворе, не могу знать, – развёл руками десятский.

Чувствовал староста, что в действиях Антипа нечто необычное есть, но сути понять не мог, грамоты, образования не хватало.

– Последи-ка ещё. А ещё узнай у сведущих людей, для чего киноварь нужна?

– Да у кого узнать? – растерялся Пантелеймон.

– Дурья твоя голова! Да у продавца! Если куски этой дряни продавал, значит, знает, как использовать. А завтра мне доложишь.

Десятский на завтра откладывать не стал. Вернулся на торг, а продавца-то и нет. Стал спрашивать, кто киноварь продаёт.

– А тебе много? – поинтересовался один. – Если в монастыре спросить?

Буркнул в ответ что-то Пантелеймон. Ведь сам догадаться мог. И прямиком в Николаевский Малицкий мужской монастырь. У ворот вместо привратника монах стоит. К нему и обратился.

– Скажи, святой человече, для чего киноварь нужна?

Монах вопросу не удивился, хотя не часто такие задают. А припомнить – так и впервые.

– Для иконописи, краску на ней варят. Растирают в порошок, маслом разводят. Краска получается красной, на кровь похожа. А стоит переварить немного, как золото блестит.

– Благодарствую, – поклонился Пантелеймон.

Обратно шёл и размышлял. Про то, что Антип иконы пишет, не слыхал. Иконописцы все по монастырям сидят. Разве икону без молитв и поста напишешь? Картина получится непотребная. Однако упоминание о золоте из головы не выходило. Тогда зачем земля, которую подмастерье возил? Да и не земля, на песок больше похоже.

С тем с утра к губному старосте и заявился. Туповат Пантелеймон был, но память хорошая. Разъяснение монаха в точности воспроизвёл, ни одного словечка не упустив. При упоминании о золотом блеске Пётр, сын Кузьмы, в лице изменился. Не фальшивомонетчик ли этот Антип? Тогда получается преступление против царя и государства! Ох, не промахнуться бы! И посоветоваться не с кем. Скажи кому-то, переврут потом, заслуги себе припишут! Решил письмецо отписать в столицу, был у него там знакомый подьячий, да не где-нибудь, при самом Борисе Годунове служил. На службе и написал, что есть-де человечек, киноварь покупает, что-то варит, поскольку из трубы весь день дым идёт с мерзким запахом. Попросил нижайше совета – схватить и пытать или со всем тщанием домовладение обыскать для выявления монет подложных?

Днями гонец из столицы приехал, с оказией письмо своё передал, сургучной печатью запечатав. Верховому гонцу до столицы пять дней скакать надо, меняя на ямских станциях коней. На долгое ожидание настроился. На Руси быстро ничего не делается, чаще медленно, со скрипом. Меж тем Пантелеймон за избой Антипа следить не переставал, но ничего нового, тем более порочащего, не выявил.

Антип уединённо жил, гостей к себе не водил, вина не пил, песен не пел. Со двора не каждый день на улицу выходил. И вообще, стал думать, что скучный человек Антип и следить за ним – только время тратить попусту. Каждый день на предыдущий похож, как две капли воды.

Антип не подозревал, что его скромная персона вызовет такой интерес. С Никитой сделали несколько новых плавок, получили золотник золота и пару золотников серебра. Антип улыбался довольно. Подсказка Никиты позволила получать драгметалла в удвоенном количестве. А Никита всё ждал, когда Антип приступит к опытам с философским камнем или эликсиром, о котором проболтался. После того как он к Антипу попал, был острый интерес. Как же – живой алхимик! Было интересно как учёному-химику на опыты посмотреть, познать новое. А весь труд свёлся к банальному добыванию серебра и золота. Выходит, врал Антип? Разбогатеть хотел, что само по себе неплохо, всё же семью содержать надо, Никиту. Но ведь так могут пройти годы. Месяц уже пролетел незаметно. После ночного происшествия с разбойниками Антип к Никите доверием проникся, в минуты отдыха кое-что рассказывать стал. То, что философского камня для трансмутации металлов в золото не создал, он изначально сказал. Но Никиту теперь интересовал эликсир. Не байка это, сам склянку с непонятной жидкостью видел, нюхал, только понять не мог, что это? Понемногу наводящие вопросы задавать стал. На столе в подвале склянки и горшочки с разным содержимым стоят. Те, что он сам определить смог, его не интересовали – кислоты, щёлочи. Но две склянки для него представляли интерес. Не смог понять, несмотря на химическое образование. Да и немудрено. В мире сотни, тысячи химических соединений, поди все упомни, если не сталкивался никогда.