Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому - Владимир Тимофеев Страница 12

– Испарился куда-то твой Иван Семёнович, – констатировала Жанна, осматриваясь в просторном холле отеля. – Отшили, видать.

Да, действительно. Говорливый закусалец и впрямь куда-то пропал. Возле стойки администратора (которую наши «продвинутые» граждане именуют исключительно «ресепшеном») томилась в одиночестве уже знакомая нам ДАМА. Впрочем, сказать, что она тяготилась этим самым одиночеством, означало бы погрешить против истины. Она вовсе не томилась. Наоборот, наклонившись над стойкой и грозно насупив брови, она что-то строго выговаривала дежурному администратору. Тот, то бледнеющий, то краснеющий под суровым взглядом представительной леди, лепетал в ответ какую-то чушь. Бедолага явно не знал, куда деться. А еще он, по всей видимости, не понимал, что от него хотят. Поскольку дама говорила по-русслийски, а он как ханьченьский болванчик повторял через раз одну и ту же фразу на глинике: «Сорри, мадам. Донт андестенд. Спик глиник, плиз». В промежутках между «плиз» и «сорри» обливающийся потом администратор бормотал что-то еще, лично мне совершенно непонятное. Хотя, возможно, это он просто ругался. Или молился, что в данном случае было почти то же самое. «Хоть и не похоже, но одно и то же, как говаривал один мой знакомый с Харькодессы, посещающий по субботам Привоз, а по воскресеньям синагогу.

Встретив измученный взгляд отельера, я лишь пожал плечами. «Извини, брат, но тут я тебе не помощник – в разговорном глинийском не силен».

Положение спасла моя супруга. Женская солидарность, не иначе. На мужика-отельера ей было, конечно же, наплевать: «А нефиг тут кипишиться, коли по-русслийски базлать не обучен». Да уж, выраженьица она иногда подбирает на удивление, хм, ёмкие – и когда только феню, пусть и в усеченном виде, освоить успела? Впрочем, она у меня к языкам способная – на пяти, как минимум, изъясняется. Причем свободно, не то что я – неуч.

Подойдя ближе к «общающимся через стойку», Жанна о чем-то спросила рассерженную туристку, а затем, выслушав ее сбивчивые объяснения, повернулась к администратору и принялась растолковывать последнему суть претензий нашей соотечественницы. Судя по тому, что вспотевший парень за стойкой расплылся в улыбке и ускоренно закивал, навести мосты между народами удалось в полной мере.

Минуты через три новая знакомая моей супруги отошла, наконец, от «ресепшена». Вполне довольная как собой, так и своей неожиданной «спасительницей», которую она ни в какую не желала отпускать от себя. Впрочем, моя женушка не сопротивлялась, и потому спустя какое-то время обе «кумушки» уютно устроились на широком диване в глубине гостиничного холла и принялись оживленно беседовать. Ну, то есть не совсем беседовать. Моя благоверная больше слушала, чем говорила, лишь иногда вставляя отдельные реплики в эмоциональный монолог своей габаритной собеседницы. Разговор сопровождался картинными взмахами рук, закатыванием глаз, сочувственными покачиваниями головой, удивленными вздохами, короче, всем тем, без чего не могут обойтись наши милые дамы, когда изливают душу подругам по несчастью. Или же просто делятся маленькими житейскими радостями и поверяют друг другу (под очень большим секретом) свои сокровенные тайны. Чужие, впрочем, тоже. Причем с гораздо большим энтузиазмом.

«Ну что ж, пусть дамы общаются, а я… займусь-ка я, пожалуй, делом. Заселиться-то надо, в конце концов, или как?»

Кивнув утирающему лоб администратору, я выложил на стойку идентификационную карту, присовокупив к ней до кучи электронную пластинку «ваучера». На пульте ресепциониста тут же прошелестела какая-то игривая мелодия, и он, продемонстрировав сложенный пальцами нолик (мол, всё о’кей), протянул мне уже наполовину заполненный необходимыми данными бумажный листок. Ну да, да, конечно, во всех приличных отелях это традиция. Любой клиент обязательно должен что-нибудь и от руки написать. И свой автограф оставить. В веках себя, по всей видимости, увековечивая.

Пошарив по карманам в поисках бумагомарательного приспособления, в быту именуемого стилусом или ручкой, я лишь разочарованно вздохнул и вопросительно глянул на отельера. Тот в ответ тоже вздохнул, но всё же вынул откуда-то тоненькую палочку с пером на конце. О, а ничего ручечка! С вензелем, логотипом – всё как положено. Надо бы прихватить на память.

Правда, судя по тоскливому взгляду администратора, именно этого он от меня как раз и ожидает. Что ж, видимо, каждый из отдыхающих считает своим долгом совершить свой маленький «чейндж-гешефт»: мы вам – радость от общения, а вы нам – стилус. «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Сувенирчик, однако. Бонус от компании. И я здесь отнюдь не первопроходец. А администратор… да шут с ним, с администратором – переживет как-нибудь.

Так, а что у нас в этой бумажке?

Ага. Имя, фамилия, где, куда, откуда, когда, зачем – всё это уже есть. А чего нет? А, вот. Оккупэйшн. Как там это по-нашему? Род занятий? Ну да. Так и есть. И табличка рядом с перечнем этих самых «оккупаций». Что ж, будем искать. Хм, а интересно, как правильно моя профессия обзывается? Инженер-физик-исследователь-спасатель-специалист-проблемник? Нет, что-то длинновато выходит. Да и на глиник перевести это вряд ли получится, чтоб по уму… Оп-па, а нет здесь ни хрена подходящего. Только какой-то зачуханный «энжинеер». Ладно, побудем десять дней «энжинеером».