Попаданец - Игорь Масленков Страница 12

«Ягненок. Мы еще поглядим, кто из нас ягненок», - хмель ударил в голову. — «Погоди немного. Вот тогда и посмотрим».

— А ты ведь родом не из Каркемиша, — вино развязало девичий язык.

На этот раз Салативар ограничился половиной кубка. Неспешно сделав несколько глотков, он наслаждался дарами виноградной лозы, мало обращая внимания на слова собеседницы.

— Твоей проницательности позавидуют многие, — мужчина оставил кубок и взялся за очередной кусок мяса.

— Не моей. Каруву.

— Ах, вот оно что. Конечно, мог и сам догадаться.

— И я могла. Тут, в Канише, разноплеменного народа в достатке. Кого только не встретишь. Из Каркемиша тоже захаживают. Я и сама поняла, да не придала тому значение.

— Он прав, твой управитель. В Каркемише я держу контору, а родом из иных земель. Да ты о них и не слыхала. Впрочем, оно тебе и не интересно.

— Не держи меня за дуру. Все вы мужчины думаете, если смазливая, то обязательно дура… — Аннитис не увлекали пустопорожние разговоры. Вино пробудило голод. Только теперь она вспомнила, что целый день почти ничего не ела. Устоять перед аппетитным мясом у нее не хватило сил.

— И вовсе я так не думаю, — Салативар громко рассмеялся.

— Знаю, думаешь.

— Не злись попусту. Мы сидим за одним столом, пьем и едим, а я до сих пор не знаю твоего имени.

— Аннитис. Меня зовут Аннитис. Служу здесь старому Лахху, хозяину этой забегаловки.

— Что так? — удивился Салативар. — Совсем недавно я слышал иное. Приличное заведение…

— А то как же? — девушка без приглашения сделала несколько глотков. — Посмотри вокруг. Собирается здесь всякий сброд. Торговцы, мошенники, беглые преступники… Все дороги ведут в Каниш. Думаешь, царь правит городом? Как бы ни так! Карум! Вот настоящий владыка!

— Ты, как я погляжу, девушка неглупая и наблюдательная, — уже серьезно продолжил Салативар. — Что знаешь о каруме?

— Да что? Как все. Поговаривают, карум выполняет волю Ашшура. Но это истинно лишь отчасти. Ашшуру нужен свинец, медь и серебро. И он получает все сполна. Сюда везут ткани и золото. Тут оно вдвое дороже, — Аннитис чувствовала, что не остановится. Едва ли ей теперь по силам затащить чужеземца в постель. А тот, как назло, ни в одном глазу. Эх, плакали ее десять сиклей. — Ты не смотри, что город заполонили ассирийцы. Хатти здесь тоже хватает. Местные имеют некоторые привилегии и права. Все они, здешние, пришлые, и составляют карум. Во главе стоит совет из сорока восьми самых богатых и знатных. Каждый торговец вносит взнос в казну карума. Без этого никак. В противном случае ты и дня не простоишь на рынке. Карум же тебя защитит от особо ретивых сборщиков пошлины, даст ссуду, а если очень захочешь, то и вооруженную охрану. С глиняной табличкой карума ты спокойно доберешься до любого города Хатти и Ассирии. А если вдруг случится беда, и попадешь под арест, то даст залог за тебя. В суде твое дело беспроигрышное. И это еще что?! Поговаривают, некоторые умники, слишком снижающие цену, исчезают бесследно вместе с товаром и серебром. Или взять железо…

— Железо? Откуда ты все знаешь? — удивился Салативар.

— Ой! — вскрикнула Аннитис и закрыла рот рукой. — Проговорилась!

— Тише! Не то нас услышат. Не бойся и расскажи все как есть. Откуда такие сведения?

— Поневоле наслушаешься. Не знаю, правда ли, но завсегдатаи болтают всякое. Иные поговаривают, якобы карум тайно помогает контрабандистам. А железо, сам знаешь, в сорок раз дороже золота! Так что есть ради чего рисковать.

— Знаю. С кем нужно договориться?

— Я и так наболтала лишнего. А всему виной твоя щедрость.

— Так выпей еще, — Салативар поторопился до краев наполнить кубок Аннитис. Та сделала несколько глотков для храбрости и продолжила:

— Захаживает к нам иногда некий Интил. Торговец он никудышный. Думает только о пиве да женщинах. Но вот его отец, Шулабум…

— Ну же, говори! — сгорал от нетерпения Салативар.

— Отец его, Шулабум, один из богатейших купцов Каниша и уважаемый член совета карума. Вот о нем-то и распускают сплетни злые языки. Но никто ничего наверняка не скажет. Даже не надейся. Жизнь всем дорога. А ты что, хочешь заняться контрабандой?

— Скажем так, есть кое-какие мыслишки, — уклончиво ответил чужеземец.

— Ладно, дело твое. Да только я тебе ничего не говорила, а ты ничего не слышал. Через сынка легко выйти на папашу. Не жалей вина и серебра. Надеюсь, оно водится у тебя?

— А ты впрямь умна и наблюдательна. Серебро водится. Это правда. Спасибо за помощь. Сколько я задолжал твоему хозяину за ужин?

— И это все? — в голосе Аннитис послышались печальные нотки.

— Ты разочарована?

— Нет, но…

— Сколько я задолжал хозяину?

— Пять сиклей.

Салативар извлек из кошеля, висевшего у пояса, несколько металлических слитков.

— Здесь ровно пятнадцать.

— Ты не ошибся?

— Нет, не ошибся. Я хорошо умею считать, — чужеземец встал из-за стола и направился к выходу.

— Салативар! — Аннитис невольно вскрикнула.

— Что еще?

— Мы… никогда… , - спазмы сжали девичье горло, глаза заблестели влагой.

— Теперь всегда. Завтра вечером я вновь окажу честь старому развратнику Лахху. До свидания, Аннитис.

Глаза чужестранца вспыхнули двумя факелами, белоснежные зубы сверкнули в полумраке. Так сверкают драгоценные камни перстней царей и владык в полуденный час. Девушка вздрогнула. Страх и тревога проникли в юное сердце. Мысль о десяти сиклях и последних словах гостя едва не свела ее с ума. Слезы брызнули сами собою. В смятении она вовсе не заметила, как чужеземец махнул на прощание рукой и скрылся в клубящейся ночной тьме.