Точка зрения закуски - Максим Бескровный Страница 12

— …Э-э-э, — попытался поинтересоваться Стив.

— Вам, сынок, ОНИ все равно правды ни за что не скажут. Я ведь пытался им все объяснить, боролся… Все мои ребята погибли зазря, — страшным шепотом сообщил майор, — и знаешь, я бы хотел, чтоб те тупые штабные крысы, что выперли меня из флота, в конце концов оказались правы. Иначе…

Развернувшись на каблуках, Рэндол стремительно вышел. Стив оглянулся. Кэрол, напрямую подключенная к бортовому компьютеру, была целиком поглощена сложными маневрами у причального терминала орбитальной станции. Ни Джек, ни Лайза, ни прочие члены экспедиции, похоже, страстного монолога майора не слышали.

«Господи, только психа с космодесантным прошлым нам здесь для полного счастья не хватало», — резюмировал Стив. Вскоре, впрочем, заботы о прохождении таможенного контроля на корабле, под завязку набитом незаконным вооружением, вытеснили все заботы из его головы. Оставалось лишь уповать на деньги и связи своего непосредственного работодателя. Карантин служб безопасности местных властей на приграничных планетах был довольно-таки жестким, да и военных здесь сейчас крутилось немало. Так что альтернатива была яснее ясной — либо к Облаку, либо под стражу. Облако, пожалуй, было все же предпочтительнее.

Пятую неделю «Мета» тихонько ползла вдоль краешка Облака Лафайета. От крупных астероидов им пока удавалось уворачиваться, по мелким самонаводящаяся противометеоритная пушка уже несколько раз открывала огонь. Впрочем, и самая мелкая встречная пыль обшивки отнюдь не укрепляла.

После дозагрузки на Шимане (таможенники «Риплпорта» вели себя с Лайзой как с новой главой планетарной администрации, и никаких проблем не возникло) корабль, несколько раз для конспирации меняя свой курс, наконец-то приблизился к цели своего путешествия. По крайней мере, люди на это надеялись. Общая дисциплина падала. Лайза все время, безвылазно, сидела в своей каюте. Майор почем зря гонял своих потных, полуголых и весьма озлобленных постоянными тренировками (типа «отбить мостик, захваченный террористами») наемников. На мостике в такие минуты тоже радовались репетициям. Одни археологи в компании с Джеком занимались делом — монтировали какую-то хреновину на корпусе судна. Стив напялил скафандр и, невзирая на близость несущихся рядом микрочастиц Облака, вышел посмотреть на их усилия. Кроме совершенно непонятной треноги с каким-то незнакомым и не очень-то на взгляд определяемым зловеще неземного дизайна прибором, он ничего там не разглядел. Затем его вежливо, но достаточно твердо выпроводили.

Стив вновь попытался было соблазнить Кэрол, пристав к ней уже с откровенно грязными домогательствами прямо на мостике. Поначалу ему показалось, что она совсем даже не против, но когда он совсем осмелел и полз ей под комбинезон, то очень внезапно оказался лежащим на полу. Приема, которым его уложили, он так и не смог впоследствии классифицировать, однако хорошо запомнил ее холодный и злой взгляд из-под длинной челки. С тех пор они общались подчеркнуто официально. Скука сводила с ума, хоть и впрямь в анабиоз ложись…

Джек завалился на мостик, когда Стив старательно пытался дублировать автопилот. Не уснуть на нудной вахте было действительно трудно. К сожалению, транстрилитумный Стар-драйв Волковского, подаривший человечеству звезды, требовал, чтобы во время разгона и торможения при полетах на сверхсветовых скоростях люди находились в специальных антиперегрузочных саркофагах. В которых так же действовало поле Волковского — Бернса. Создать генератор, накрывающий данным полем весь корабль, на сегодняшний день пока не удавалось — не хватало мощностей самых крупных реакторов, способных поместиться в желающий летать звездолет. И были написаны сотни трудов, объяснявших, как конкретно это хитрое поле действует. И чем именно нахождение в нем отличается от выхода в пресловутое гиперпространство. И во всех этих трудах немалая доля статей была посвящена гипотезам о том, почему люди, погруженные в поле Волковского в состояние «быстрого» анабиоза, по окончании маневров выглядели ну совсем как живые. Без всяких видимых приборами травм. Только их мозг запекался в кашу, и все. Гипотез, к слову, выдвигали массу, но во время, к примеру, космического боя, переходить световой барьер приходилось часто. Поэтому «замороженными» летали лишь отморозки-колонисты на своих огромных «ковчегах», и то к самым отдаленным колониям. После долговременной подготовки, требовавшейся для подобного «холодного сна». До волшебного гиперперехода, воспетого фантастами всех времен и народов, человечеству было еще далеко.

Одним словом, Стив скучал, глядя на своего старого друга Джека, столь торопливо занимавшего соседнее с ним кресло саркофага пилота.

«И вот что интересно, — философствовал про себя Стив, — на НОРМАЛЬНЫХ кораблях карточка доступа на ходовой мостик есть только у капитана этого данного корабля и его первого помощника. А все остальные должны весьма аргументированно обосновать свою просьбу о том, чтобы их сюда вообще когда-нибудь впустили».

— У меня к тебе серьезнейший разговор, капитан Майкрофт. Уж кому мне еще доверять… — начал Джек. Затем он потянулся к консоли и выключил дежурную камеру слежения мостика.

— Валяй, парень. За чей именно счет ты предлагаешь увеличить наши с тобой доли?

— Шутки в сторону. Смотри, — пальцы опытного программиста забегали по голографической клавиатуре над консолью, — может, я, конечно, последнее время малость того… Короче, гонял я недавно от скуки парочку программ. И нашел случайно вот это: запись от Центральной системы. Ты позавчера, часом, не работал с ближней связью?

— Шутишь? В ее пределах одни молчаливые булыжники!

— А ты проверь. Чья была вахта с восьми ноль-ноль?

— Да Кэрол. Вот, смотри: никаких работ со связью. Бортовой журнал не подделаешь.

— А это тогда что? — Джек активировал иконку наружной камеры наблюдения. На экране тарелка ближней связи пришла в движение, явно захватывая и ведя какой-то объект.

— Не может быть! Как можно обойти Центральную?

— А теперь проверь контрольные записи о подаче энергии.

— Вот блин! Точно, энергия подавалась, тарелка передавала, а бортовой журнал Центральной уверяет, что всего этого не было! Но с кем вообще здесь можно разговаривать?

— Быть может, с ДРУГИМ кораблем? Среди всех этих астероидов, напичканных всей таблицей Менделеева, обычный радар ничего попросту не заметит! И я скажу тебе еще одно: среди тех, кто сейчас находится здесь, на борту, я — самый крутой по компьютерам. Центральная была изготовлена Хоупкинс Электрик Системз, моим отделом. Но даже я не смогу подделать записи в этом чертовом бортжурнале, обойдя все его защитные системы.

— А кто тогда в принципе может? Кэрол? Это была ее вахта… Нет, она, конечно, пилот от Бога, но отнюдь не программист. Кстати, на корабле есть еще два терминала, имеющих прямой доступ к Центральной, — в машинном и в шаттле. Да и наша мисс Снежная Королева со своего компа в каюте черт знает куда может залезть. Кстати, карточку доступа на мостик у нас и вовсе каждая собака имеет.

— Вот спасибо, уважил. Да, кстати. Я тут еще и в личных файлах нашего дружного коллектива покопался. Ну, тоже от скуки, они у Лайзы в архиве хранятся, защита у нее, я тебе скажу… Гм, о деле. Знаешь, кто такой наш Рэндол? Бывший космодесантник, какая-то спецгруппа «Барс». И вот однажды… все его подразделение не вернулось из самого обычного тренировочного рейда. Точнее — вернулся только один. Рэндол. Было произведено закрытое расследование, и по его результатам с нашего майора благополучно сорвали погоны и отправили на очень принудительное лечение в какой-то закрытый флотский спецсанаторий для психов. И это — в предвоенное время, когда каждый психопат с подобным, как у него, послужным списком просто кладом должен быть для десантных войск! Ладно, шучу, конечно. Короче, Рэндол — родственник нашего босса, Хоупкинса, по материнской линии. Что, естественно, характеризует его с самой лучшей стороны. Сэр Генри потратил просто кучу усилий, кредитов и своего природного обаяния, чтобы вытащить из такого дерьма своего родственничка. И пристроил его на вот эту непыльную работенку. Так что спи в пол глаза, капитан. Нашему главному защитнику не привыкать возвращаться из космоса в одиночку!