Великая степь - Виктор Точинов Страница 12

Еще Водяной Верблюд умел петь.

Именно так. Случайно оно получилось, или некто, проектировавший некогда систему динакомпенсаторов шкуры монстра, оказался законченным эстетом — уже не узнать.

Но факт остается фактом: при замене охлаждающего агента в динакомпенсаторах отработанный и загрязненный агент (проще говоря — смесь инертных газов) выпускался в атмосферу с характерными звуками, не очень даже громкими, учитывая размеры шкуры и системы, но за пару километров слышными. Стравливание происходило равномерно, компенсаторы были раскиданы по огромной площади, на разных расстояниях от выходных отверстий… Звуки различались по высоте, длине и тону — и складывались в песню.

Странную песню, печальную и торжествующую одновременно.

Замена хладагента производилась (если не слишком часто лупить по Верблюду из артсистем прямой наводкой) один раз в сорок — сорок пять лет. И услышать на ночном берегу тревожащую душу песнь Верблюда считалась великим предзнаменованием у многих поколений, живших и умиравших на берегах Соленой Воды… Внимавшие пению простые пастухи становились воинами и полководцами, а воины — великими Каганами, а женщины — о, про тех женщин и зажженную ими любовь потом долго рассказывали речитативом у степных костров, и ночь казалась слушавшим рассказы короче, и буза казалась пьянее, и единственная постылая жена, унаследованная со сворой детей от старшего брата, павшего в набеге во славу пресветлого хана, даже эта не старая, но истомленная ежедневной работой и ежегодными родами женщина казалась молодой, свежей и желанной, и стоны любви раздавались до утра под дырявыми кошмами пастушьих юрт…

А уж если кто слышал песнь Водяного Верблюда не один — вместе с женой или возлюбленной… (Или хотя бы рядом оказывалась только что взятая мечом в горячей сече пленница — еще связанная волосяным арканом, еще взнузданная прижимающим кляп сыромятным ремешком, еще косящая свирепо-влажным взглядом, как кобылица, необъезженная и не знающая узды, но уже чувствующая в глубине души, что пришел хозяин, что воля кончилась, и ждущая со сладким страхом обжигающего кожу свиста камчи и затем, после укрощающей боли, — ждущая ласки…) Мужчина любил под песню Верблюда женщину так, как никогда до того или позже. И мудрые люди говорили, что потом рождались лучшие из тех, кто жил во все века на земле — но не говорили, кто… Иногда мудрость молчалива.

Вот как умел петь Верблюд.