Бесконечная война - Джо Холдеман Страница 12

Мы тормозились на двойном ускорении уже девять дней, когда битва началась. Распластанные на койках, мы только и почувствовали, что два слабых толчка – это наш крейсер выстрелил ракетами. Примерно через восемь часов закаркал интерком.

– Внимание, экипаж. Говорит капитан Квинсана, – наш пилот был всего только лейтенантом, но ему разрешалось называть себя капитаном на борту корабля, где он по значению превосходил всех нас, даже капитана Скотта. – И вы, из трюма, тоже слушайте.

Только что с помощью двух ракет по пятьдесят гигатонн каждая мы уничтожили вражеский корабль и другой объект, запущенный этим кораблем в нашу сторону, примерно за три микросекунды до этого.

Вражеский корабль пытался перехватить нас на протяжении последних 179 часов, время бортовое. В момент поражения он двигался почти с половиной световой относительно Альфы и находился всего в трех астрономических единицах от «Надежды». Он двигался с О, 47 относительно нас. Следовательно, мы столкнулись бы – врезались! – примерно через девять часов. Ракеты были выпущены в 07.29 по бортовому времени и уничтожили вражеский корабль в 15.40, обе тахионные бомбы детонировали на дистанции в тысячи «щелчков» от цели.

Сами эти ракеты представляли собой едва контролируемые тахионные бомбы. Будучи запущенными, они ускорялись на постоянных 100 «же» и двигались на околосветовой скорости, пока масса вражеского корабля не детонировала их.

Новой встречи с вражескими кораблями мы не ожидаем Наша скорость относительно Альфы снизится до нуля через пять часов. Потом мы начнем обратное ускорение. Это займет двадцать семь дней.

Всеобщие вздохи и унылые проклятия. Все это нам уже было известно, так какого дьявола еще раз повторять?

Таким образом, через еще один месяц логических упражнений при постоянных двух «же» мы получили возможность впервые взглянуть на планету, которую нам предстояло атаковать. Пришельцы из космоса, так точно, сэр.

Она выглядела как ослепительно белый полумесяц, поджидающий нас в двух астрономических единицах от Эпсилона. Еще за пятьдесят астрономических единиц капитан определил месторасположение тельцианской базы, и теперь мы приближались по широкой дуге, выходя им в тыл, масса планеты предохраняла нас от обнаружения. Хотя они все равно нас обнаружили и нанесли три упреждающих удара ракетами, но это только прибавило нам бдительности. Мы были в относительной безопасности, по крайней мере до той поры, когда высадимся на поверхность. Тогда это можно будет сказать только о корабле и его экипаже.

Поскольку планета вращалась довольно медленно – один раз за десять с половиной земных суток, – стационарная орбита для корабля должна была находиться на высоте 150 000 километров. Оставшихся на корабле защищали 6000 километров камня и 90 000 миль пустоты, отделявшие их от врага. Но это означало секундное запаздывание при обмене сигналами между десантной командой и боевым компьютером на корабле. Пока нейтринный импульс проползет туда и обратно, от человека останется мокрое место.

Нам был дан не слишком детальный приказ атаковать базу тельциан и захватить ее, нанести при этом как можно меньше разрушений и взять одного «языка». По крайней мере одного. Ни в коем случае мы не могли допустить захвата в плен наших людей. И в конечном итоге мы и не могли бы сдаться: всего один импульс с корабельного боевого компьютера – и частица плутония в батарее вашего костюма отдаст энергию деления своих ядер со всей 0,01-процентной эффективностью, а вы превратитесь в не что иное, как сгусток очень горячей плазмы.

Мы заняли места в шести посадочных катерах – взвод по двенадцать человек в каждом – и на восьми «же» покинули борт «Надежды». Каждый катер должен был опускаться своим, совершенно произвольным маршрутом, пока все вместе мы не соберемся в точке встречи, за 108 «щелчков» от базы тельциан. Одновременно с «Надежды» выпустили еще четырнадцать робоснарядов, чтобы привести в замешательство вражескую систему противоракетной обороны.

Посадка получилась почти что идеальная. Один катер незначительно пострадал, вражеский снаряд испарил часть защитного экрана на одной стороне корпуса, но катер по-прежнему мог выполнять задачу, пришлось только снизить скорость, войдя в атмосферу.

Мы тщательно прошли по всем зигзагам положенного нам маршрута и первыми оказались в точке встречи. Только эта точка, как оказывается, находилась на глубине четырех километров.

Я почти собственными ушами слышал, как стратегическая машина в 90 000 миль от нас скрежещет умственными шестеренками, внося дополнения в свои блоки памяти. Мы же продолжали действовать, как будто шли на обычную посадку на твердом грунте: тормозные двигатели взревели, выдвинулись полозья шасси, удар о воду, еще удар, отскок, удар, погружение.

Возможно, было бы разумно продолжить погружение и опуститься на дно, но корпус не выдержал бы давления воды. Вместе с нами в катере находился и сержант Кортес.

– Сержант, скажите, пусть компьютер что-то сделает. Мы просто…

– Заткнись, Манделла. Молчи и надейся на бога. – Он сказал «бога» совершенно так же, как говорил слово «рядовой» или «заткнись».

Что-то громко забулькало, потом бульканье повторилось еще раз, и я почувствовал, как спинка кресла слегка надавливает мне на спину: корабль поднимался.

Надувные поплавки? – Кортес не соизволил ответить. Или сам не знал.

Но это и в самом деле были надувные поплавки. Мы поднялись почти к самой поверхности – до нее оставалось десять-пятнадцать метров, и там зависли. Сквозь иллюминатор было видно, как ртутным блеском мерцает над нами водяная поверхность. Интересно, подумал я, каково быть рыбой и иметь ясно видимую границу над твоим миром?

Я видел, как в воду плюхнулся еще один катер. В облаке воздушных пузырей он начал медленно погружаться хвостом вперед, пока под каждым дельтавидным крылом не вздулись мешки поплавков. После этого он воспарил до нашего уровня и замер.

– Говорит капитан Скотт. Слушайте внимательно. Берег находится в двадцати восьми километрах от нашего настоящего положения, в направлении базы противника. На берег вас доставит катер. Далее вы будете продвигаться самостоятельно.

Не так уж плохо, разве что придется топать восемьдесят «щелчков» до тельцианской базы, которую предстоит осадить и взять.

Из поплавков был выкачан воздух, мы взлетели на поверхность и без особой спешки, развернувшись цепью, полетели к берегу. Это заняло несколько минут. Когда катер, проскрежетав по каменистому берегу, наконец замер, я услышал гудение насосов, выравнивающих разницу давления в кабине и снаружи. На миг раньше рядом с моим креслом открылся выходной люк лаза.

Я выкатился на крыло нашей машины и спрыгнул на землю. Десять секунд на поиск укрытия – я помчался по рыхлому галечному пляжу к линии «деревьев» – каким-то голубовато-зеленым, кривоватым и утыканными иглами кустам, разбросанным довольно редко. Нырнув в шипастую массу, я обернулся и увидел, как взлетают катера. Взлетели на самом деле робоснаряды – поддавшись на сотню метров, они с оглушительным грохотом устремились прочь в разных направлениях. Настоящие катера тихонько уползли обратно под воду. Что ж, возможно, это неплохая идея.