Славия. Паруса над океаном - Александр Белый Страница 12

Что-то Петро затих, ведь через минуту мы сблизимся на дистанцию выстрела их пистолей-бахалок с широкими раструбами и мушкетонов. Как даст такой в упор, мало не покажется.

– Огонь! – Команда Петра потонула в пулеметной трескотне и винтовочных выстрелах. Пулеметчики веером врубились в толпу, а стрелки-матросы в положении с колена вели избирательный огонь по целям. Разбрызгивая кровь, пираты начали валиться на палубу. Многие из них стояли и недоуменно смотрели, как смерть косит подельников, а затем и сами падали замертво. Часть более шустрых, в ком сработал инстинкт понимания и самосохранения, в том числе и капитан, стали разбегаться и прятаться кто куда: за бухты с канатами, за какие-то бочонки, в люки на нижние палубы.

Мне тоже удалось шесть раз выстрелить. Четверых точно свалил, а вот в капитана стрелял дважды и не попал, оказался шустрым парнем. Да и перезаряжать рычажную винтовку из положения лежа очень неудобно, каждый раз нужно перекатываться на левое плечо. В это время корабли сблизились бортами метров до пяти.

– Прекратить огонь! Кидай! – опять послышалась команда Петра, и с нашей стороны полетели абордажные крюки. Со стороны противника никто ничего не кидал, некому было.

– Тяни раз! Тяни два! – услышал голос боцмана. Наконец корабли между собой были стянуты, но через заваленные внутрь борта не так-то просто перепрыгнуть. Однако боцман Палий, двоюродный брат нашего Сорокопуда, этот вопрос предусмотрел: на перила обоих бортов упали три широкие доски, по которым абордажная партия хлынула на палубу противника.

Васюня перекатился по палубе, как колобок, удерживая два палаша обратным хватом, заработал ими, словно ветряная мельница. Выгнал из-за бухты канатов двух разбойников и тут же уложил: одному вспорол живот, а второму разрубил грудь. Затем уклонился от выстрела пистоля третьего и срубил ему голову. Вот такие у меня, господин бывший капитан, вчерашние юнги, и вот такие у тебя джентльмены удачи.

Спустившись на палубу, также перешел на борт противника и, стараясь не ступать в кровавые лужи, поднялся на квартердек. Действительно, корабль ничем не хуже моего, разве кое-что переделать и пушки заменить.

Закончилось все быстро. Где-то в трюме еще хлопали последние редкие револьверные выстрелы, а ко мне два матроса в сопровождении Петра тащили раненого капитана. Следом подошли с командами матросов забрызганные кровью лейтенант Васюня и боцман Палий.

– Вот, сир, это капитан, – сказал Петро и вручил мне перевязь и шпагу. – Он ранил двух матросов, Новикова и Сагайдака.

– Сильно ранил?

– Не знаю, но лечить надо, обоих кольнул в правое плечо.

– У нас убитые или другие раненые есть?

– Убитых нет. А раненых еще трое, но у них так, царапины, заживут, как на собаке.

– Что ж, принимайте корабль, капитан, – кивнул Петру. – Матросов разделите поровну и специалистов тоже поделите правильно, в мою пользу, а то знаю я вас.

– Так точно, сир! – Было явно заметно, что радости Петра нет предела.

– Боцман, – обратился к Палию, – тяжелораненых дорезать, все трупы за борт. Раненых пиратов перевязать и закрыть в трюм. Ну и главный момент – сделать опись имущества добытого приза. Результаты доложите капитану Кривошапко, затем вместе с ним подойдете ко мне.

– Назовитесь, – приказал на голландском языке угрюмо разглядывающему меня бывшему капитану.

– Йорис ван дер Кройф, капитан корабля «Мена», занимаюсь торговыми перевозками.

– Бывший капитан. А занимались вы не торговыми перевозками, а пиратством. И теперь ваш бывший корабль и все имущество стали моими. Вопросы, возражения? – Он опустил голову и промолчал. – Посему властью, данной его католическим величеством мне, идальго Микаэлю де Картенара, объявляю вас пиратом. Вопрос о том, повесить вас здесь на рее или подарить алькальду Тенерифа, решу в течение суток.

– Там меня тоже не помилуют, – тихо прохрипел бывший капитан и посмотрел мне в глаза. – Как дворянин дворянина прошу о смерти от меча.

– Если бы наши страны находились в состоянии войны, а вы имели каперский патент, я бы предоставил вам такое право, но став наглым пиратом, вы его потеряли. – Помолчав минуту, пожал плечами и закончил. – Впрочем, дворянин Йорис ван дер Кройф все равно уже умер, ведь этот корабль буду регистрировать со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но я подумаю, что можно сделать, может быть, вы мне на что-нибудь и сгодитесь. Лейтенант Васюня, отведите, пусть его перевяжут и закроют вместе со всеми. В трюме.

К побережью острова Ла Пальма мы прибыли с попутным ветром через пять дней. В бухте крепости торчали мачты одиннадцати судов, в том числе и четыре шебеки, которые я увидел впервые.

Итак, в моей собственности, то есть в собственности торговой компании «Новый мир», сейчас находилось тринадцать кораблей, число, считавшееся в той жизни роковым и несчастливым. Подобный предрассудок возник и развился непонятно когда, но сейчас, в этом мире, ни один человек ни в одной стране это число каким-то значимым не считал и совершенно никак не выделял – это абсолютно точно. Впрочем, судовладелец на данном количестве останавливаться не собирался. Очень скоро их будет больше, намного больше.

В окуляр подзорной трубы были видны новенький причал и масса встречающих. В душе шевельнулось теплое чувство, ведь все эти люди тоже мои. Наши люди!