Космонавт из Богемии - Ярослав Калфарж Страница 12

Я сохранял безучастное выражение лица, не желая, чтобы он понял – я у него на крючке. Не сейчас.

– Вы считаете, общественность согласится? – спросил я.

– Чего больше всего хочет наш народ прямо сейчас? Знать, что мы не марионетки Евросоюза, американцев или русских. Знать, что политики принимают решения в пользу народа, а не бизнесменов или иностранных правительств. Люди жаждут роста. Мы победили коммунистов уже несколько десятилетий назад, Якуб, нельзя вечно катиться на этой волне. У нашей республики никогда не будет сельского хозяйства Латинской Америки или природных ресурсов Украины. У нас нет военной мощи США или монополии на рыбу скандинавов. Как нам вырваться вперед? Идеи. Наука. Стране нужно будущее, и я не успокоюсь, пока не обеспечу его.

Я потягивал колу и рассматривал кабинет. Ни одного предмета не на месте, будто никто не брал в руки эти хоккейные трофеи, фотографии жены, никто не дремал на кожаном диване у окна, выходящего на центр Праги. Кабинет был таким же аккуратным, как жизнь его хозяина.

– А от меня что требуется? Совет?

– Насколько я понимаю, передо мной сейчас сидит, вероятно, самый компетентный исследователь космической пыли в Европе. Вы открыли совершенно новую частицу жизни! Это же потрясающе!

Вошла его помощница с тарелкой чесночного супа и блюдом с кровяной колбасой, жареными картофельными крокетами и ароматизированным хреном. Сенатор накинулся на колбасу, и жир капнул на его пепельный галстук.

– Совет – это, безусловно, хорошо, Якуб, но нам нужно больше. – Он отложил столовые приборы и принялся мерно жевать, ухмыляясь моей руке, нетерпеливо стучавшей по колену. – Мы хотим, чтобы вы стали первым чехом, который увидит Вселенную.

У меня закружилась голова. Я отпил колу, жалея, что отказался от спиртного.

– Вы же вегетарианец, – напомнил я.

– В своем кабинете я просто человек. Уверен, вы сохраните мою тайну. Уверен, мы будем доверять друг другу. Что думаете о моем предложении?

– Трудно поверить хоть одному слову.

– Удивительно, но дело не только в ваших открытиях на Сатурне, Якуб. Я знаю, кто вы. Мы с вами должны сделать это вместе. Ваш отец был коллаборационистом, преступником, символом того, что до сих пор преследует наш народ. И как его сын вы – движение вперед, прочь от истории нашего позора. Якуб Прохазка, сын убежденного коммуниста, яркий пример перековавшегося коммуниста (вы ведь не коммунист, так? Замечательно). Человек, оплакавший смерть родителей, выросший в скромном селе на скромную пенсию бабушки и дедушки и вопреки всему явивший миру свой блестящий ум, ставший лучшим в своей области. Воплощение демократии и капитализма, и в то же время скромный слуга своего народа, искатель истины. Человек науки. Я хочу, чтобы чех отправился в космос, и этим чехом станете вы, Якуб. Европа будет насмехаться над нами, налогоплательщики возопят. Но в этом – будущее, значимость нашей страны, и мы сможем продать его, если вы будете на упаковке. Космонавт из Праги. Воплощение преображенной нации, несущее наш флаг в космос. Вы это видите?

Я видел. Видел и согнулся пополам, когда что-то громко застонало у меня в животе.

Клыки сенатора вновь вонзились в свинину, от хрена на лбу выступила испарина. Этот громкий, оживленный, краснощекий Тума разительно отличался от своего телевизионного двойника, и я подумал – передо мной человек, который каждый раз надевает новую личину перед тем, как войти в комнату, не следует ему доверять. Но я все равно ему поверил.

Я расправил плечи и откашлялся, усилием воли заставил остановиться трясущуюся на колене руку, отяжелевшую от судьбы, предложенной этим незнакомцем. Понизив голос, чтобы соответствовать серьезности момента, я сказал:

– Охренеть.

Через три дня правительство почти единогласно одобрило миссию. Через неделю я уже рассматривал каркас «Яна Гуса 1», на боку которого еще красовался швейцарский белый крест в море красного. Я обменялся рукопожатиями с человеком с татуировкой Iron Maiden. Через два месяца мир уже узнал, кто я и куда направляюсь. Постройка шаттла завершилась. На его открытии Ленка в черном платье жала руку президенту. Она грациозно вела беседу, пока меня тошнило в туалете. А через полгода я проснулся на борту «Яна Гуса 1».

Отстегнувшись от Утробы, я направился в Коридор 2, где меня ждала мерзкая беговая дорожка. Я не слышал движения существа в переходах и решил, что, возможно, наконец-то очнулся от этого сна. ЦУП требовал от меня тренироваться два часа в день, чтобы замедлить потерю костной массы, но в последнее время я все меньше времени уделял беличьему колесу, предпочитая торчать в лаборатории. Я вытащил прикрепленные к стене ремни и надел их на плечи, опустившись на маленькую серую подушечку под ногами. Одна радость была от этого тренажера – на нем я чувствовал себя так, словно опять иду по дорогам Земли.

Я начал с разминочной ходьбы, потом настроил скорость. Ослабевшие икры пронзило напряжение, и я громко выдохнул, чтобы больше не думать о существе, об исчезнувшей галлюцинации. Я бегал до тошноты, чтобы не думать о Ленке, не вспоминать форму ее точеного носа. Целый час я тренировался, а потом снял ремни. Глаза щипало от пота, а от него разило виски. Я вернулся в спальный отсек, чтобы умыться и переодеться.

Существо было там, вместе со странным запахом. На его лапах, как на живых вешалках, висела моя одежда, голова и одна лапа утонули в шкафу, рылись там, скреблись.

– Прекрати, – сказал я.

Существо обернулось – губы сжаты, глаза бегают между мной и контрабандной одеждой на его лапах. Оно вернуло мои спортивные штаны и рубашки обратно в шкаф.

– Я увлекся исследованием и забыл пронаблюдать за твоими передвижениями. И мне стыдно, тощий человек.

– А я думал, что ты исчез. Что тебя прогнал сон.

– Ты желаешь, чтобы я ушел?

– Не знаю. Что это ты делаешь?

– Ищу. Ищу пепел твоего предка.

– Ты опять меня… изучал. Я это почувствовал.

– Приношу извинения. Не мог с собой ничего поделать. Ведь исследователь не может оставить исследуемый объект неизученным, ты согласен? Но я хотел бы иметь твое разрешение, тощий человек. Разрешение изучить тебя.

– То, что здесь лежит, не твое. Больше так не делай, я против.

Из динамика раздался голос Петра.

– Нам нужно поговорить, – с некоторым напряжением произнес он.

Я пробормотал слова признательности за это вмешательство и, покинув инопланетное существо, поплыл в Гостиную, пристегнулся перед Панелью и принял вызов Петра.

– Слушай, – сказал он. – Ребята из пиар-отдела недовольны тем, что ты отменил сеанс видеосвязи. Куча народа ждала очереди поговорить с тобой.

– Я не мог. Не сегодня.

– Я сказал им, что приму удар на себя. Из-за Ленки, и все такое. Но тут есть еще кое-что – воздушные фильтры уловили чужеродное вещество. И не могут определить, что это. Ты не видел ничего необычного в Коридоре 3? Или где-то еще?