Петля будущего - Бен Оливер Страница 12

Кина молчит, я слышу, как она вздыхает.

– Звучит ужасно, – произносит она наконец.

– Да уж, не праздник, – отвечаю я.

– Почему они допускают такое? Почему правительство позволяет им так с нами обращаться?

– Люди не будут голосовать против Галена Рая, – напоминаю я. – Если ты богат – он для тебя герой-капиталист; если ты бедный – он борется за твои права.

– Невольно задаешься вопросом: почему никогда не было восстаний?

– Для восстания нужно мужество, а у Галена в вооружении экстремисты. Кроме того, они исключили любые возможности для бунтов, – подчеркиваю я. – Они контролируют каждый аспект нашей жизни: валюта цифровая – они могут отнять ее, не пошевелив и пальцем; налоги забирают из зарплаты – рабочим не нужно самим ничего отчислять; беспилотники следят за нами двадцать четыре часа в сутки – так что ничего не спланировать. Они сохраняют платежеспособность большинства людей, чтобы голоса подавленных и угнетенных не были услышаны.

– Там ходят слухи, знаешь, за стеной. Я сама их не слышала, но мама говорила…

Кину прерывает грохочущее на весь двор предупреждение об оставшейся минуте до закрытия стен. Дроны поднимаются с колонны и зависают в воздухе, отслеживая своими оружиями заключенных.

– Какие слухи? – спрашиваю я.

– Да никакие, – отвечает Кина. – Какая-то чушь о теории заговора. Поговорим завтра, Лука-библиотекарь.

Мне хочется послушать еще об этих слухах, сравнить их с теми, что я слышал от Алистера и Эмери, о возможной войне, но времени нет. Задняя стена начинает медленно опускаться, и я возвращаюсь в камеру.

Когда стена закрывается и снова наступает тишина, все, что у меня остается, – это время.

Я ложусь на кровати и размышляю об историях, которые отец рассказывал нам с сестрой в детстве. Он рассказал нам о Третьей мировой войне – тщетной войне. Мама всегда твердила, что мы еще малы для таких историй, но нам очень хотелось послушать. Я часто задаюсь вопросом: может, поэтому я чувствовал такое родство с Мэддоксом? Потому что он был так похож на моего отца?

Во время Третьей мировой было сброшено двадцать девять ядерных бомб. Некоторые настолько крупные, что могли снести с лица земли полстраны, другие целиком уничтожали города. По оценкам, во время конфликта погибло около 900 миллионов мирных жителей, но еще больше погибло позднее от ядерного оружия и в результате понижения температуры Земли.

Именно коалиция повстанцев завершила войну – повстанцы с обеих сторон, практически из всех стран. Дело в том, что большинство граждан не хотело участвовать в этом; они были слишком умны, чтобы поддаться правительственной пропаганде и распространению страха, поэтому они покончили с войной не бомбами или ракетами, а объединив надежду, храбрость и осознание того, что нечего больше терять.

Не одна страна выиграла в той войне, нет, нации не писали каждая свою историю – люди Земли выиграли войну. И тогда тех, кто ее начал, привлекли к ответственности и приговорили к смертной казни; и те же люди поклялись, что такое больше никогда не повторится.

Когда старую власть свергли, открылись доказательства коррупции, настолько глубокой и отвратительной, что она оправдывала даже самые ярые теории заговора. Некоторые из самых смертоносных в то время болезней в мире научились лечить десятилетиями ранее, но эти методы лечения не использовались, дабы богатые фармацевтические компании могли триллионами продавать практически бесполезные таблетки больным и умирающим. Выяснилось, что политические группы, имевшие горячую поддержу в народе, были просто фасадом, за которым скрывались миллиардеры мира сего, используемым для поддержания противоречий между людьми: ведь куда легче принять очередной омерзительный закон, когда граждане голосуют злобой в сердце, а не здравым рассудком. В нефти больше не было необходимости вот уже почти на протяжении столетия: десятки и сотни ученых, механиков и разных умельцев создали двигатели, работающие на солнечной энергии, воде и водороде, – но правительства по всему миру выкупили на них патенты и спрятали, потому что войны за нефть приносили избранным целые состояния.

После войны было сформировано Мировое Правительство. Оно гарантировало мир и процветание, предоставляло здравоохранение для каждого гражданина и подлинно равные возможности для всех, а еще, что самое важное, – разумность и логичность. Логика в форме компании «Хэппи Инк», консультирующей правительство по решению международных проблем и осуществлению безупречного и быстрого правосудия, и какое-то время это действительно работало. Но лечение трех из пяти основных смертельных заболеваний тоже имело свои недостатки – население резко увеличилось после того, как цивилизация была восстановлена. Люди жили дольше, и почти никто не умирал молодым. Народ был вынужден тесниться в переживших войну городах подальше от мест, подвергшихся ядерным ударам, и перенаселенность стала огромной проблемой во всех странах, так же как нехватка воды и энергии, голод и распространение совершенно новых болезней, которые, видимо, появились вследствие выпадения радиоактивных осадков. Места ядерных взрывов и прилегающие территории с почвой, облученной радиацией, необитаемы по сей день. Такие районы известны как Красные зоны.

Эти истории и прочие рассказы о сражениях были нам с сестрой так интересны, что мы едва могли уснуть потом.

Но мысль о войне, о настоящей войне, вызывает во мне и ужас, и волнение. Лучше бы меня такие мысли не волновали, но малейшее представление о возможном нарушении распорядка в Аркане вызывает у меня головокружение от предвкушения.

Отец рассказывал, что в битвах Третьей мировой использовали заключенных, им обещали сократить срок или даже даровать свободу, если они будут сражаться на линии фронта. Такое предложение я бы принял не задумываясь.

«Ты забегаешь вперед, Лука, – успокаиваю я себя. – Это всего лишь слухи, ничего такого не произойдет».

Да, это правда, я знаю; и мне стыдно, что я желаю войны, но когда тебя сажают в клетку и ломают твою волю, война – лучшее, на что ты можешь надеяться.

Из раздумий меня вытаскивает скрип открывающего люка и голос Рен:

– Привет, Лука, как дела?

И все мои мысли о войне и свободе тут же улетучиваются.