Князь Двинский - Александр Башибузук Страница 12

Да... веселые были деньки. Свита графа взбрыкнула и попыталась атаковать нас в конном строю, через главные ворота. И почти все полегли под картечью. А остальных, запершихся в старом форте, взяли обманом. Я запустил к ним толпу проституток, а когда горе-вояки перепились, бордель-маман открыла ворота. В общем, проснулись ерои уже в цепях.

А сам д`Альбре попал под трибунал инквизиции. Сами понимаете, был бы человек, а ереси в нем найдутся. Костра он избежал, а вот пожизненного заключения в монастырской темнице – нет.

Сей момент сильно облегчил мне возвращение Арманьяка, хотя потрудиться все-таки пришлось.

А дочечек, да, выдал недавно замуж. За родовитых дворян из Гаскони. Таким образом я просто укрепил свою власть, но достойная и счастливая жизнь малышкам обеспечена. Еще бы, только пусть мужья попробуют как-нить кровиночек обидеть, сразу головушек лишатся.

Видение внезапно исчезло, я почувствовал, что проснулся, открыл глаза и как всегда, не сразу сообразил где нахожусь. Во сне был в старом кабинете отца в замке Фезанзаге, а проснулся уже в своей спальне на Руси. И да, светает, а значит пора вставать.

Славно погуляли вчера, ой славно, угомонились далеко за полночь, а потом Александра продолжила всласть пользоваться мужем по назначению. По ее же словам, для того, чтобы Забаве меньше осталось. Так что, заснул я только под утро. Но это совсем не повод отказываться от утренней тренировки.

Чмокнул в пушистый висок пригревшуюся на плече жену и попробовал осторожно вытащить руку.

- Куда... – Александра замурлыкала как большая кошка и потянула меня на себя. – Иди сюда... – Но сразу же охнула и захныкала: – Отстань, ой, ой, болит все там... натерлось... Ты чаще уезжай, так вообще зарастет... у-у-у...

- Ну уж нет! – я злобно зарычал и опрокинул ее на спину. – Сама напросилась...

- Охальник! – жена попробовала вырваться, а потом игриво улыбнулась. – Ну ладно, ладно. Давай так как ты учил! Сейчас только омою полено твое...

- Чего это полено?

- Полено, полено, что еще, эвона, какая дрына...

В общем, пришлось ненадолго задержаться.

Но когда наконец выбрался, увидел во дворе целую толпу, жаждущую ответствовать за проделанною во время моего отсутствия работу, так как вчера я не смог всех выслушать. И даже неугомонный Юпп спозаранку притащил своих свежеэкипированных дружинников для смотра.

На мордашках пажей и оруженосцев появилось тщательно маскируемое довольное выражение. Парни по наивности уже подумали, что я отменю утреннее занятия.

Пришлось жестоко обломать и согнать три пота с лентяев. И только потом, наскоро обмывшись ледяной водой и переодевшись, я соблаговолил соизволить.

Первых глянул ратников. Грозно поглядывая прошелся вдоль строя, подергал за ремни, придирчиво осмотрел оружие. Шапели*, гамбизоны* с полами по колено, полукирасы, кольчужно-латная зашита рук и ног. Вооружены пиками, алебардами, фальчионами* и круглыми окованными железом щитами, а отдельный отряд – арбалетами с немецким воротом. У этих большие прямоугольные павезы, дабы прикрываться от вражеского огня и для упора во время стрельбы. Словом, вооружены и экипированы не хуже, чем европейские коллеги, а то и лучше. Выучка тоже неплохая, правда, как выяснилось, реальным боевым опытом обладает только каждый пятый. Но это дело наживное.

шапель – дешевый шлем, производившийся в Европе с XIII до XVII в. Имел цилиндрическую, цилиндрическую с конусом или сфероконическую форму с широкими полями, частично закрывающими плечи. Защиты лица не было

фальшион (лат. falx – «коса») – европейское клинковое оружие с расширяющимся к концу коротким клинком с односторонней заточкой.

гамбизон – набитый уплотняющим материалом и простеганный поддоспешник.

Морды бравые, вид лихой, слегка придурковатый, все железо надраено до блеска – молодцы, ничего не скажешь. И даже котты на живую нитку себе сметали.

- Всю ночь, что ли, железяки драили? – поинтересовался я у Юппа.

Сержант молча пожал плечами, мол, а что тут такого?

По итогу я остался доволен. Две сотни тяжеловооруженных бойцов – это уже немалая сила. А еще есть полсотни моих личных дружинников. Да столько же государевых ратников под началом выборного урядника Петра Детины – что-то вроде отряда самообороны, выполняющих функции пограничной стражи, силовой поддержки мытарей и таможни. Их я тоже поставил под свое жалование. Да еще, при необходимости можно где-то полторы сотни ополченцев вооружить из населения – оружия хватает с лихвой. Вот только с укреплениями плохо, надо что-то срочно решать.

- Ну что, сир, – Юпп с предвкушением потер руки, – погоняем личный состав?

- Нет... – я скрепя сердце отказался. – На сегодня нет времени. А позже – обязательно устроим учение. А пока, жалую тебе чин обер-комендант-лейтенанта и вручаю командование гарнизоном под твое начало. С соответствующими правами и жалованием.

Ну а что, Юпп служака исправный, толковый и инициативный, опять же, насколько я знаю, в прочных отношениях с местной бабой, в Европе его ничего не держит, так что решение правильное, потому что единоначалие – столп на котором служба зиждется. А чин я на ходу выдумал. У меня все с приставкой обер, от обер-сержанта-адмирала Веренвена, до обер-медикуса Августа. Даже повар и тот «обер». На очереди – приставки «контр», «вице» и так далее. Дуркую слегонца в свое удовольствие. Но, как ни странно, все эти сложные звания воспринимаются личным составом на «ура», звучит-то гораздо внушительней, чем просто какой-то там сержант.

- Сир!!! – Хансенс саданул сжатым кулаком по кирасе и брякнулся на колено. – Сир, благодарю за милость!

А потом искоса зверски зыркнул на подчиненных. Те тут же дружно повторили жест сержанта и трижды проорали:

- Хох! Хох! Хох!!!

Я едва не расхохотался. Какой в жопу «хох»?

- Благодарю за службу, Юпп. Но клич придется изменить, – обернулся к строю и поманил к себе правофлангового. – Ко мне, боец...

Белобрысый долговязый детина сорвался с места, брякая железом подбежал и туту же отбил поясной поклон.

Юпп немедля состроил звероподобную рожу, боец сразу же исправился, грюкнул латной рукавицей по нагруднику и зачастил речитативом.

- Прошка Немоляя сын, ваше сияство, милостивый княже, прибыл значитца по твоему зову...

Я снова каким-то чудом умудрился не расхохотаться и приказал ему.

- А ну как рявкни «ура».

- Как прикажете, ваше сияство, милостивый княже! – Прошка выпучил глаза и заревел дурниной. – Ур-рра!!!

- Вот, слышал, как надо?

Хансенс уважительно закивал.

- Хорошо звучит, сир. Бодро и грозно. Будет исполнено.

- Хорошо. Далее по распорядку. Позже обсудим все остальное.