Стальное поколение - Александр Афанасьев Страница 11

Президент США явился в этой компании подобно грому небесному, когда Рамсфельд нервно переговаривался по телефону с Далласом (до этого он уже переговорил со своим брокером, посоветовав продавать все по любой цене), Конди Райс сидела и что-то чертила в блокноте, судья вообще не было в комнате — он вышел, чтоб переговорить с ЦРУ по секретной линии связи, а генерал Одом сидел на приставном столе и нервно писал план первоочередных действий, что нужно сделать для разбирательства с Советами. Хорошо еще, что никто не занял место Президента. Кабинет был очень тесным, неприспособленным для больших совещаний, каждое место было на счету. Так что — вполне могли бы…

Президент шел сам, у него даже был нормальный цвет лица — в отличие от того нездорово-серого, какой наблюдался последний гор. Нэнси Рейган сопровождала мужа как гарпия, не обращая внимания на то, что это кабинет главы государства, а страна находится на грани войны…

— Сэр… — первым пришел в себя Рамсфельд — позвольте…

Рейган оттолкнул руку помощи.

— Спасибо, я сам. Я что-то не помню тебя, парень. Ты кто?

Всем стоило большого труда не переглянуться.

— Сэр, меня зовут Дональд Рамсфельд, я министр обороны.

— Ах, да… Бедняга Каспар…

«Рейгановский» министр обороны Каспар Уайнбергер был вынужден уйти в отставку после предъявления обвинений по делу Иран-Контрас.

— Конди… — президент улыбнулся.

— Да, сэр, это я — улыбнулась элегантная чернокожая женщина, как то не смотревшаяся здесь в этой цитадели власти — как поживаете, мистер Президент?

— Какое то время вам придется иметь дело со мной, парни… — оптимистично заявил все еще действующий президент — что вы тут натворили…

Рамсфельд кратко доложил о происходящем. Турецкие спецслужбы — получили данные о произошедшем в аэропорту Звартноц сильном взрыве. Одновременно с этим — расположенные в Турции и в Норвегии станции перехвата АНБ зафиксировали резкий скачок активности абонентов советской секретной связи. Данные передавались в зашифрованном виде, еще недавно их можно было бы прочесть — но после разгрома разведсети в Москве и ареста генерала Дмитрия Полякова русские сменили все шифры. Тем не менее — АНБ выделило лучших дешифровщиков и загрузило новый компьютер IBM, способный производить миллиарды вычислений в секунду для расшифровки. Никакие системы связи со спецбортом — а вице-президент летел основным бортом № 1, не действуют, связи с самолетом сопровождения тоже нет. И вообще, что происходит — никто толом не понимает, но вполне возможно, что дело идет к открытому военному столкновению.

— А что говорят Советы? — спросил президент.

Все нервно переглянулись. Как не пришло в голову, что существует красный телефон, специально для этих случаев. Возможно, сыграло свою роль то, что этим телефоном имеет право пользоваться не каждый. Президент был тяжело боле а вице-президент был в Ереване.

Президенту на стол принесли телефон. Вопреки общепринятому мнению он не был сделан из красного материала и не был покрашен — это был самый обычный телефон, какой использовался армией. И окрашен он был в обычный кремовый цвет, правда, он стоял под специальным колпаком, чтобы случайно никто не позвонил…

Установили связь. По протоколу, это должны были делать помощники главы государства, сейчас с американской стороны была Конди Райс, потому что она единственная уверенно говорила на русском языке.

С той стороны — трубку взял какой-то помощник, пришлось ждать. Ожидание — обошлось американцам еще в несколько метров нервов, которые как известно не восстанавливаются…

— Алло? — снова сказала в трубку Райс — вы меня слышите?

— Алло, кто это? — отозвалась трубка.

Она замялась. Голос был явно начальственным.

— Простите, с кем я говорю.

— Алиев у аппарата. Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

Конди Райс едва не выронила трубку.

— Что это? — нервно спросил Рамсфельд — Кто у аппарата?

— Одну секунду, сэр…

Негритянка — одними губами прошептала «Алиев!»

— Кагэбэ! — резко дернулся Вебстер.

В руке генерала Одома хрустнул карандаш — он помнил, как будучи еще военным атташе в Москве вывозил на Запад рукописи Архипелага ГУЛАГ Солженицына и как все те люди, с которыми он имел дело в Москве — боялись советской тайной полиции. Да и он — чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и был защищен дипломатическим иммунитетом. Первая мысль была — возможно, нападение на вице-президента США явилось звеном в плане нового государственного переворота и КГБ во главе с Алиевых захватили власть в Москве, и убили все руководство страны. Если люди КГБ пришли к власти — они и в самом деле на грани войны.

Рейган протянул руку за трубкой.

— Добрый день, сэр! — поздоровался он — рад приветствовать вас, с вами говорит президент Соединенных штатов Америки Рональд Рейган.

Советский переводчик перевел слова американского президента. Следом — вступил в игру уже американский переводчик.

— Переведено верно, господин президент.

— Добрый день, товарищ президент. Полагаю, у нас есть, что обсудить по этому телефону.

Сложнее всего было со словом «товарищ». Дело в том, что в английском языке слово comrade означает нечто совсем другое, обращение это дружеское и предполагает близкое и давнее знакомство говорящих. Обычно — при общении по красной линии советские принимали игру американцев и использовали термин «мистер» — вроде как нейтрально, не сэр и не господин. Алиев был первым, кто нарушил эту традицию.

Рейган нетерпеливо зашарил по столу. Вебстер понял первым, сунул под руку президента блокнот и ручку.