Дьяболик - С. Дж. Кинкейд Страница 11

Голос матриарха вырвал Сутеру из глубокой задумчивости:

– Она – любимая домашняя зверушка Сидонии. Моя дочь… – матриарх запнулась, подбирая слова, – очень своевольная девочка, которую посещают причудливые мысли.

– Я избавлю ее от них.

– Вряд ли, как это ни прискорбно. Сидония не чета мне. Она застенчива, но очень упряма. Вы будете обучать Немезиду.

– Немезиду? – бесцветным эхом повторила Сутера.

– Да, вы будете учить ее вместе с Сидонией.

– Вместе с Сидонией? – тупо переспросила гувернантка, силясь найти в происходящем некий смысл. – И сенатор тоже этого хочет?

– Желания моего мужа значения не имеют. Он предоставил мне карт-бланш в этом вопросе, а моя воля вам уже известна. Вы будете обучать их обеих.

Матриарх пронзительно посмотрела на меня. Наша опасная тайна прочно связала нас. Сутера ню Эмпиреан была предана этой семье, к тому же была выдана замуж за младшего наместника короля на луне в соседней солнечной системе. В целом она не представляла угрозы и вполне могла сохранить мелкие секреты, вроде гуманоида неопределенной расы, встреченного в крепости своей хозяйки…

Однако отправка меня в качестве заложницы вместо Сидонии вышла бы далеко за пределы ее лояльности. Это было прямым нарушением императорской воли. Государственной изменой. И специалистка в придворном этикете не могла этого не понимать.

– Немезида и Сидония будут обучаться вместе. Когда моя дочь увидит, что Немезида прилежно учится и совершенствует себя, она обуздает свои мятежные порывы и будет более склонна к сотрудничеству.

– Но учить сразу двоих, – Сутера смерила меня взглядом. – Я, конечно, могу, однако…

– У вас имеются возражения? – поинтересовалась матриарх.

– Нет-нет, не в том смысле, госпожа.

Гувернантка шагнула ко мне и робко ткнула пальцем в мой бицепс. Затем, осмелев, провела ладонью по руке.

– Надо же, какие крепкие у нее мускулы.

Я таращилась на это непонятное маленькое существо, ощупывающее меня, озадаченная ее обвисшей, пятнистой кожей так же, как она – моими мышцами и моим ростом.

– Она такая… крупная. Даже не представляю, сумеет ли она овладеть необходимой грацией и изяществом.

Матриарх рассмеялась. Взяв Сутеру за локоть, она повлекла ее к двери.

– Вы когда-нибудь видели тигра? Настоящего тигра, вроде тех, которых разводят в Хризантеме, а не котяток, живущих в наших садах? Настоящий тигр – это сплошные мышцы и сухожилия, а их челюсти способны загрызть взрослого мужчину. Но если посмотреть на них, когда они охотятся, преследуя свою жертву, легко можно заметить, что в их громадной силе больше изящества, чем в какой-нибудь изысканнейшей и нежнейшей бабочке. То же самое можно сказать и о Немезиде.

На следующее утро гувернантка явилась в покои Донии. Судя по всему, роботы-косметологи ночью хорошо потрудились. Черты лица Сутеры выглядели иначе, словно время обратилось вспять: исчезли складки на веках, радужки глаз стали синими, а не порыжелыми, волосы приобрели ярко-медный цвет. Даже морщины несколько разгладились. Впрочем, износа тела ничто не могло скрыть. Похоже, это и было тем, что матриарх назвала «старостью».

Сутера ню Эмпиреан ожидала, должно быть, самого худшего, судя по тому, как засветилось ее лицо, когда она увидела нежную красоту Сидонии и поняла, что та ничем не походит на меня.

– Ах, Сидония, какая огромная честь! Помню, когда вашей матушке пришло время отправиться к звездам…

– Я разве куда-то отправляюсь? – пронзительно воскликнула Дония. – Так и знала, что мама собирается куда-нибудь меня услать!

Ошеломленная ее реакцией Сутера замерла.

– Однако рано или поздно вам придется покинуть это место. Вы же не можете заживо похоронить себя в этой крепости.

– А я не хочу отсюда улетать!

– Но как же ваша священная роль в империи?

– С этим – к родителям. Лично я политикой не интересуюсь.

– М-да. – Сутера нахмурилась и принялась нервно обмахиваться веером. – Ваша мать предупреждала меня, что вы несколько… своенравны.

Я же не сводила глаз с ее веера. «Это оружие!» – кричал мой инстинкт, и я ничего не могла поделать с этой мыслью. Этот предмет просто не мог быть ничем иным. Дония рассказывала мне, что высокородные гранды и грандессы не унижались до открытого ношения оружия, предпочитая прятать его в невинных на первый взгляд вещицах. Сутера всю свою жизнь толклась среди аристократии, обучая знатных отпрысков, и могла перенять их привычки. Что же у нее в веере? Стилет? Лазерный хлыст?

– Полагаю, – продолжила гувернантка, взяв себя в руки, – мы начнем с вашей внешности. Надеюсь, вы уже знакомы с основами стиля и автомодификации. Теперь вам следует определиться с сигнатурами вашей внешности.

– Это еще что такое? – перебила я Сутеру, поскольку определяться со всем этим в конечном счете предстояло мне.

Гувернантка раздраженно взглянула на меня. Пусть ей и приказали обучать нас обеих, она, очевидно, расценивала мое присутствие как пустую трату своего времени и талантов.

– Среди грандства каждый физический аспект может и должен подвергаться изменениям в соответствии с текущей модой. Никто не знает о настоящем возрасте, весе, цвете волос, форме губ или глаз друг друга. У детей из знатных семейств есть возможность изменять свою внешность, однако они быстро понимают, что на слишком частые изменения абсолютно всех черт смотрят крайне неодобрительно. Возьмем, к примеру, пол. Он должен быть неизменен. Крайне бестактно заново упорядочивать свои хромосомы ради минутной прихоти или какой-то вечеринки. Кроме того, учтивость требует, чтобы вас легко можно было узнать, а для этого некоторые черты всегда должны оставаться неизменными. Их-то и называют сигнатурами. У меня это губы и подбородок, – она грациозно повела рукой, указывая на пухлые губы, искривившиеся в улыбке. – Я никогда их не меняю.

Я пригляделась к ее рту и подбородку, недоумевая, чем там можно гордиться.

– Я помогу вам, Сидония Эмпиреан, выбрать ваши собственные сигнатуры. Ну, и тебе, конечно, Немезида дан Эмпиреан, – нехотя прибавила она.

– Немезида никакая не «дан», – поправила ее Дония. – Вы должны были бы заметить, что она не челядинка.

– Но это же смешно, деточка, – защебетала Сутера. – Все существа, принадлежащие вашей семье, будь то челядь или другие гуманоиды, – это дан.

– А Немезида – нет! – Сидония яростно сжала крошечные кулачки.

– Неужели? – приподняла бровь гувернантка. – Твои родители купили ее. Она была создана специально для тебя и исполняет определенные функции. В этом смысле она ничем не отличается от остальной челяди. Следовательно, она – Немезида дан Эмпиреан.

– Немедленно прекратите! Иначе я скажу своей матери, что отказываюсь заниматься с вами! – Голос Сидонии звенел от гнева.