Наследники стали - Виктор Зайцев Страница 11

После этой демонстрации силы, бывший подполковник решил прекратить поединок, резко отпустил соперника и поклонился ему. Он сразу понял, что с Ракоци надо дружить, а прилюдное поражение известного богатыря не способствует возникновению дружеских чувств. Отскочив на пару шагов, Олег громко объявил, что считает Ракоци равным себе по силам и не будет с ним бороться, все недовольные выкрики пресёк заготовленной фразой:

– Кто не согласен с этим, пусть выйдет против меня или моего друга Ракоци!

Надо ли говорить, что после такого поединка Олег стал другом гиганта, понявшего силу соперника и оценившего его такт. Более того, большая часть молодёжи кочевья, подспудно желавшая поражения чужака, посчитала ничью достойным окончанием схватки, и уралец стал своим парнем, буквально на следующий день он заметил разницу в поведении аборигенов. Парни не оценивали чужака взглядом, словно пытаясь ударить, а искренне улыбались и знакомились с ним, приглашая к своему очагу. Великан Ракоци, оказавшийся сыном небогатого пастуха, привёл нового друга в юрту своих родителей. Своего хозяйства у него не было, родители его годились уральцу в дети, но приняли гостя сердечно, с открытой душой. С тех пор угорский силач Ракоци вместе с дюжиной парней стал одним из лучших учеников Олега, обучавшего ребят основным приёмам рукопашного боя.

В сражениях с оружием уралец не спешил показать свои умения, убедившись в том, что рисунок боя степняков не отличается от того стиля, что он видел полвека назад в Прикамье. Племя за последние годы закупило много холодного оружия из уральской стали, в основном топоры и сабли, хотя обязательной принадлежностью каждого воина оставалось копьё. Возможно, из-за этого, все воины продолжали строго разделять виды оружия и способы их применения. Копьём наносили исключительно колющие удары, а топорами и саблями, наоборот, строго режущие и рубящие удары, с полным замахом. Поэтому бывший сыщик не спешил показывать кочевникам свою колющую технику, тем паче, что применить её могли не больше трети воинов. Да, именно воинов, не оставалось сомнений, что племя собирается воевать, а не просто идёт в набег. Это просматривалось во всём, подготовке бойцов, экипировке воинов и других незаметных деталях. Даже в том, что стойбище продвигалось к Тобольску, где собиралось продать практически все отары овец и закупить оружие. Поэтому страдающий параноидальной подозрительностью Олег проигрывал примерно треть поединков с оружием, якобы из-за старческой медлительности, не успевая защититься от особо резкого удара.

Причём, опытный психолог, он знал, кому проигрывать, в результате чего за пару недель вошёл в круг военных вождей и их отпрысков. Этому немало способствовали частые встречи уральца со священником Суроном, занимавшим высокую ступень в иерархии объединённых родов. На этих беседах со священником Белов исподволь уточнял подробные сведения о развитии Уральского царства. И почти все новости радовали его. Его старший сын и наследник Максим хорошо усвоил уроки общения с отцом, не только сохранил Уральское царство, но и смог избежать междоусобицы. Хотя в этом ему помогли все три бывшие жены Белова, пропавшего без вести в степях. Наталья, Алина и Лариса твёрдо стояли за сохранение заветов мужа и самым безжалостным образом боролись с любыми попытками ревизии его начинаний. Особенно отличилась Наталья, не желавшая возвращаться в первобытное общество, едва не погубившее её. Именно Наталья безжалостно разбиралась с тремя восстаниями среди булгарских бояр, пытавшихся вернуть независимость и свои привилегии.

Учительница из будущего хорошо запомнила уроки истории России, когда все цари, проявлявшие неуместное человеколюбие, умирали не своей смертью. Начиная от Лжедмитрия, простившего бояр Шуйских, которые его и убили впоследствии. Потом самые известные факты – Пётр Третий, не рискнувший поднять на свою защиту надёжные войска, был задушен любовниками Екатерины Второй. Павел Первый, доверявший людям настолько, что награждал бывших любовников матери, братьев Зубовых, которые его и убили табакеркой в висок. Далее можно перечислить двух либеральных царей, убитых по своей нерешительности и доброте, – Александра Второго и Николая Второго. Поэтому Наталья, пользуясь всеми возможностями, калёным железом выжигала любые поползновения бывших булгар реставрировать старое царство. Все мужчины, участвовавшие в заговоре против уральского царя, были безжалостно казнены. А их семьи и родственники высланы на жительство аж к озеру Байкал, без права возвращения в течение ста лет. Да и потом, Наталья не давала никаких послаблений малейшим посягательствам на власть царя Максима, заступаясь за пасынка, словно родная мать.

Лариса, на этом фоне, сама пресекала любые разговоры своих детей о несправедливости в отношении младших братьев Максима, лишённых власти. Потому внутренняя стабильность царства сохранялась все годы его правления. Возможно, потому и прожила Наталья недолго, умерла в семьдесят три года, скорее всего из-за невзгод, перенесённых в рабстве. Алина немного пережила её, а Лариса, вдова Белова, была жива, отлично себя чувствовала и давно перебралась из дворца в старый дом в Бражинске. Она и Силя, бывший помощник Белова, остались единственными живыми уральцами, видевшими легендарного основателя Уральского царства в лицо.

Как и предположил Олег, царство за полвека воевало немного и весьма удачно для себя. Дважды казары пытались захватить своих соседей или пограбить, по разным показаниям пленников. На втором году правления царя Максима и на шестом году его царствования. Но Кисель и Тороп сработали отлично, заранее предупредили царя и Ждана о подготовке казар к войне. Поэтому оба раза высланные казарские войска были разгромлены наголову под Самарой. В общей сложности, в двух генеральных сражениях казары потеряли убитыми почти десять тысяч воинов, и пятнадцать тысяч опытных казарских бойцов были захвачены в плен. На этот раз условия плена были не такими, как прежде, при добром Белове. Под давлением Натальи пленные казары были отправлены в Ёбург и работали за Уралом пять лет.

Именно пленные казары выстроили знаменитый Байкальский тракт, от Ёбурга до Байкала, оборудованный мостами через все реки, кроме Оби и Енисея, через которые оборудовали паромную переправу. Именно «забайкальские комсомольцы», как назвала пленных казар Наталья, начали разработку Ленских золотых приисков. Работали в тяжелейших условиях, на вечной мерзлоте, в сильные сибирские морозы, без выходных и праздников. Вернулись обратно в Усть-Итиль только десять тысяч из пятнадцати тысяч пленников, которые завещали своим детям и внукам не воевать с уральцами. Эти два поражения на добрых десять лет выбили Казарский каганат из числа сильных государств. Оставшихся войск едва хватало на сохранение уже захваченных территорий и городов – Дербента и северной части Средней Азии.

После этого Уральское царство больше не воевало, если не считать нескольких вооружённых конфликтов с чукчами на побережье Ледовитого океана. Впрочем, царю Максиму хватало забот и без войн, освоение Сибири шло сказочными темпами, при поддержке государства. Во многом благодаря выстроенной казарами широкой дороге до Байкала, которая обзавелась сотнями постоялых дворов и пятью крупными городками и острогами. Ленское золото текло рекой, пока казары его добывали, самоцветы уральской огранки пользовались огромным спросом в Византии и Персии. Государство богатело, захватывая всё новые страны в круг своих торговых интересов. На фоне этого богатства хватало денег и на образование, и на лечение. В училищах Уральска учились студенты из двадцати государств Европы и Азии, трахома и оспа исчезли из списка заболеваний на Урале и Приуралье. Одним словом, благолепие, в которое скептический ум сыщика отказывался верить. Хотя по-отечески радовался успехам сына и жалел, что не смог с ним встретиться.