Другой дороги нет - Василий Головачев Страница 11

Гонщик побледнел, открыл рот, закрыл, открыл, снова закрыл, посмотрел в глаза штурману российской команды и двинулся к своим коллегам. Голландская компания с шумом отступила в другой угол зала.

Разошлись и свидетели происшествия, поглядывая с уважением на мощного русского спортсмена.

Веденеев сел на место, рассматривая нож.

– Хороший пырок. Spyderco tenacions Black Blade. Антибликовое покрытие, «скелетная» гребёнка для резки, выкидывается быстро. – Штурман ловко сложил нож, щелчком раскрыл, снова сложил. – Пригодится в дороге.

Никанор сел рядом, чувствуя облегчение.

– Что ты ему сказал?

– Да ничего особенного, – пожал могучими плечами Веденеев. – Сказал, что, если будет выкобениваться, мы его грузовик на трассе в пропасть сбросим.

У Никанора вытянулось лицо.

Айрат Бакиров засмеялся, продолжая есть как ни в чём не бывало.

– Правильно, с такими хамами только так и надо разговаривать. Я бы вообще ему морду набил за ругань в наш адрес.

– Хочешь, чтобы команду отстранили от соревнований?

– А чего он ругается?

– Ник тоже хорош, – кивнул Веденеев на помрачневшего Шубина. – Научитесь сдерживаться.

– Он только одно слово сказал – «идиот».

– Это, по-твоему, не ругань?

– Конечно, нет, оценка факта. И вообще я где-то читал, что учёные выяснили – ругань полезна, она повышает уровень эндорфина в крови, и человеку становится легче.

– Может быть, в единичных случаях она и помогает, но постоянно сквернословить нельзя, это прямой путь к деградации.

– Ну, согласен.

Никанор начал есть, не ощущая вкуса пищи, потом почувствовал на себе взгляд, несколько мгновений терпел, считая, что на него смотрит задиристый голландец, потом всё-таки повернул голову, собираясь взглядом сказать, что он о нём думает, и остолбенел: от двери в зал на него смотрела давешняя красавица-брюнетка, дважды спровоцировавшая конфликты – в аэропорту Внуково и в ресторане в Набережных Челнах.

Глаза их встретились. Снова показалось, что незнакомка смотрит если и не с презрением, то с иронией. Но она тут же исчезла, словно убедившись в его присутствии, и Никанор никак не успел отреагировать на её взгляд.

– Ты что застыл? – толкнул его Айрат. – Привидение увидел? Ешь, а то остынет.

Никанор с трудом собрался с мыслями, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, хотя уже начал понимать, что о привидениях речь не идёт. За ним устроили настоящую слежку.

Веденеев оглянулся, ощупал зал внимательными цепкими глазами, повернулся к пилоту.

– Кого-то узнал?

– Потом расскажу, – очнулся молодой человек, окончательно теряя аппетит.

* * *

О своих подозрениях штурману он так и не решился рассказать. Во-первых, сам засомневался в оценке событий, во-вторых, суета перед гонкой не оставляла времени сосредоточиться на мыслительном процессе, да и незнакомка больше не попадалась на глаза, и Никанор отодвинул анализ происходящего на будущее.

Гонка началась второго января в девять часов утра по местному времени, за пределами Асунсьона, после того как все команды покинули парк Романсито и остановились на специально подготовленном для старта поле Роке Алонсо.

Всего в ралли участвовало более трёхсот тридцати пилотов: шестьдесят водителей грузовиков, сорок пять мотоциклистов, остальные оседлали багги и квадроциклы.

Комиссия проверила номера и работу GPS-навигаторов. Экипажи из России получили четыре «пятисотых» – номера 501, 505, 513 и 517. Никаноровский «КАМАЗ» в этой череде был третьим, удостоившись номера 513.

Первыми стартовали мотоциклисты, за ними рванули на трассу малые авто, и последними вступили в борьбу грузовики.

Никанор прочёл в душе сочинённую им молитву (сделаем сказку былью, и будь что будет!) и перестал отвлекаться на посторонние мысли. Впереди их ждали девять тысяч километров бездорожья, горные перевалы, пустыни, реки, ручьи и болотистые низменности. И все эти препятствия надо было преодолеть.

Экипаж Никанора не сплоховал. Триал его грузовик преодолел вторым, вслед за «носатым» IVECO де Гюйса. Поэтому стартовать на основную трассу первого этапа они должны были почти одновременно. Однако при старте произошёл смешной случай.

Стив де Гюйс, запомнившийся гонщикам своим поведением в Асунсьоне, высунулся из кабины и, ухмыляясь, показал русскому экипажу средний палец. Это заметили не только пилоты российских грузовиков, но и техники, обслуживающие трассу, и комиссар гонок. Тотчас же голландский экипаж оштрафовали, и стартовал он не первым, а лишь десятым.

Никанор представил лицо де Гюйса и поздравил себя с тем, что не стал отвечать задире тем же самым. Хотя честно признался самому себе, что просто не успел покрутить пальцем у виска.

Проревел гудок, и гонка началась.