Союз нерушимый - Влад Савин Страница 11

Сам корабль показался мне не слишком ценной боевой единицей, уступая нашим, типа "Киров" и в огневой мощи, и в скорости хода, и в бронировании — причем если теоретически, можно было заменить радары, зенитную артиллерию, и устаревшую СУО, то изначально порочной и не подлежащей исправлению была сама идея, дизеля для экономичного хода на среднем валу, при турбинах на бортовых. Это выглядело заманчиво в мирное время — но в боевой обстановке жизненно важна возможность дать полный ход максимально быстро, а значит надо держать котлы прогретыми, что с избытком съедало всю экономию топлива, сама же машинная установка оказывалась излишне сложна и меньшей мощности, чем чисто турбинная тех же весов и габаритов. Так что у СССР нет возражений, чтобы англичане забрали этот трофей себе, коль он им нужен.

В ожидании часа, была еще беседа в кают-компании, куда нас пригласили на обед. Немцы интересовались новостями — ну и конечно, старая привычная песня, "мы не нацисты, а просто исполняли свой долг". И собственной судьбой — в этой реальности нет "прозападной" части Германии, так что куда после капитуляции податься бывшему офицеру кригсмарине, это вопрос интересный — при всех симпатиях к англичанам, они чужаков вряд ли на службу возьмут, даже в торговый флот, своих людей хватает. В то же время будущая ГДР — это слово как-то незаметно уже вошло в обиход, появившись сначала в "Правде" еще зимой — как любое нормальное государство, должно располагать вооруженными силами, про Фольксармее уже говорят, а Фольксмарине будет?

Ну, я и ответил, как представитель той стороны, чья сейчас Германия. Не разглашая никаких секретов — лишь то, что уже оглашено было, всему миру. Что за вами останутся исключительно те земли, где живут этнические немцы, никаких колоний с унтерменшами. Что касаемо Австрии, Судет, Шлезвиг-Гольштейна, Эльзас-Лотарингии, Саара, Силезии — то судьба этих территорий будет определяться с учетом волеизлияния местного населения, если они захотят остаться в составе ГДР, то Советский Союз препятствовать не станет. И как заявил товарищ Сталин, гарантирует неприкосновенность новых границ от любого иностранного посягательства. Что до вас конкретно — то СССР заявлял, и подтверждает, что не имеет претензий к тем, кто не совершал военных преступлений, и не состоял в преступных организациях, как нацистская партия или СС. Так что, кто желает — когда вернется домой, может предложить свою службу ГДР.

— А что станет с Восточной Пруссией? Как следует понимать слова вашего Вождя?

— Сказано было лишь, о "ликвидации навек Прусского государства, как рассадника агрессии и милитаризма". В какой конкретной форме это будет реализовано, еще узнаем. Но я хочу напомнить, что Восточная Пруссия уже была присоединена к России при императрице Елизавете. Так что, рассуждая гипотетически, товарищ Сталин имеет полное право восстановить историческую справедливость. Впрочем, в этом случае, жители Кенигсберга должны радоваться — тогда они не будут ответственны за контрибуцию, которую Германия обязана будет уплатить.

Доложили — пленные идут! Мы поспешили на "Арктурус". Лишь Айвар Монтегю попросил разрешения остаться на "Лейпциге", поскольку с мостика здесь открывался куда лучший вид. Коммодор Монтегю не возражал, герр Асмус заверил, что любая помощь от экипажа крейсера будет оказана. Сойдя на берег я обернулся и взглянул наверх. Айвар уже успел установить на штатив свою кинокамеру со сменной оптикой и готовился снимать — те самые кадры, которые после получат мировую известность.

Весь Копенгаген, это по сути, порт, общая длина причальной линии свыше тридцати километров, если мерять по всему побережью проливов, островков, каналов. Мы стояли у здания таможни, в Среднем Бассейне. Перед нами "Лейпциг", за ним Z-39. Напротив, с противоположной стороны бассейна, стояли британцы — крейсер "Свитшуф" и два эсминца. На берегу, за линией причалов были старые казармы и склады — кажется, здесь в шестидесятые возникнет "вольный город Христиания", община хиппи, "не признающая капитализма и Евросоюза" ^[11].

Вот вдали, у поворота от железной дороги к причалам, показалась медленно движущаяся масса. И даже здесь на берегу болтались зеваки из местных, наверное, матросы и портовики. Мне уже приходилось видеть, как датчане, а так же бельгийцы, голландцы, французы, выражают презрение к своим коллаборционистам. Причем отчего-то они были гораздо более беспощадны не к бывшим чиновникам или полицейским, а к своим женщинам, замеченным в связях с немцами — их обривали налысо и гнали по улице голыми, облив нечистотами. Хотя немецкие шлюхи лично у меня не вызывали сочувствия, остаюсь в убеждении: так поступать "цивилизованные европейцы" имели бы право лишь в том случае, если бы их Сопротивление было настоящим. Как например, у итальянцев — но даже гарибальдийцы, с их непримиримостью к предателям, над пленными не издевались, а просто убивали.

Флегматичные нордические датчане, потомки викингов — оторвались по-полной. Как мне рассказали, во время марша в пленных летели камни, тухлые яйца, всякая дрянь, а по-праздничному одетая толпа на тротуарах свистела, орала, делала неприличные жесты. Пленные жались в кучу, сбивали строй — конвой пытался восстановить порядок, увещевая разбушевавшихся соотечественников. Причем бесновались и женщины, и дети — картина была неприглядная (и вовсе не потому, что мне жаль бандер!).

Первыми шли немцы — также подлежащие депортации в Германию, любопытно, что их датчане задевали меньше. Немцы тоже слышали про московский парад, и шли безупречным строевым шагом, четко держа равнение — как при вступлении в Копенгаген 9 апреля 1940 года. "Немецкий посол срочно запросил самое важное, на его взгляд, для захвата страны — военный оркестр. Оркестр был предоставлен — и вскоре после обеда, в столицу торжественно вступила немецкая армия. Меньше батальона — зато шли красиво, под звуки марша, и впереди командир на лихом коне. И всем стало ясно, что сопротивление безнадежно" ^[12]. Здесь не было впереди полковника на коне, зато оркестры наличествовали, и не один — расположившись в нескольких местах по пути, они играли бравурные марши победителей.

Я слышал, что датчане очень сожалели, что не успевали подготовить свою армию к такому действу, не одним же русским устраивать Парады Победы? Как бы смотрелось, по древнеримской традиции, впереди грозное датское войско, а следом колонны взятых им пленных? Но пока, как я уже сказал, вся датская армия насчитывала две неполные бригады на всю территорию, не только Копенгаген — и не было еще боевой техники на ходу, не была пошита парадная форма, а против заготовленной еще для Датского Корпуса на Восточном фронте, "очень красивой, похожей на эсэсовскую, но с символикой викингов", резко воспротивились англичане, надеть же британскую с датской кокардой и погонами, как была обмундирована по-боевому новая датская армия, сочли "непатриотичным". Я вспоминаю итальянский парад, когда гарибальдийцы входили вместе с советскими войсками в освобожденный Милан, и шли по улице не в ногу, одетые нередко кто во что — но подлинным маршем победителей, по праву, в одном боевом порядке с советской гвардейской пехотой, пришедшей от Сталинграда. Но когда нет настоящих побед, приходится подменять блеском мишуры.