Разлом - Михаил Тырин Страница 11

– Я в армию записался, – с достоинством ответил молодой.

– Ну, понятно, – вздохнул Алекс. – Наш чудесный друг Гонец и в самом деле стал заготовщиком пушечного мяса. Сделал карьеру, сука.

– Ну, что? – отозвался Дед. – Дергаем отсюда, пока не поздно?

– Предлагаешь ломать дверь?

Скрип колес вдруг затих, повозка остановилась.

– Ага… – зловеще прошипел Дед. – Сейчас он дверь открывает – и сразу бью в сопатку…

– Тихо, дурень! – Алекс схватил его за руку.

Снаружи послышались голоса. Звучали они довольно резко и на благодушный лад не настраивали – в их хоре Алекс отчетливо различил слова «военная жандармерия». Значит, не успокоились, оцепили квартал, пытаясь поймать ускользнувшую добычу. После этого заговорил Гонец – его было слышно гораздо лучше, поскольку он стоял совсем рядом, буквально за фанерной стенкой фургона.

– Господа офицеры, вот мои бумаги. А вот эмблема на борту фургона. Я перевожу имущество, принадлежащее мобилизационному комитету. И вы не имеете права меня задерживать или досматривать. Если же вы намерены нарушить чрезвычайный приказ комитета, я предупреждаю о праве применить все доступные мне меры защиты…

В следующую секунду Дед и Алекс с перепуга втянули головы в плечи, потому что снаружи послышался голодный металлический лязг автоматного затвора. Однако Гонец, похоже, оказался мужиком умным, стрелять не решился, видимо, понимая, что жандармы явно превосходят его по количеству стволов. Затем снова раздался возмущенный гвалт «жориков», однако психологическая атака удалась: повозка спокойно возобновила движение – медленно, без всяких признаков панического бегства.

– М-да… – обронил Дед. – Красиво он их построил. Не ожидал такой борзости от этого хмыря.

– А вы не знаете, когда приедем? – подал вдруг голос молодой новобранец с узелком. – А то он с утра нас так возит. Даже в туалет не выйдешь.

– Здесь тебе чем не туалет? – отозвался его нечесаный попутчик и тут же зашелся в хриплом смехе, похожем на судорожный кашель.

* * *

Похоже, молитвы туалетного страдальца достигли успеха – повозка прибыла к цели меньше чем за четверть часа.

Грохнул запор, и Дед первым вывалился из будки, судорожно хватая ртом свежий уличный воздух. Обведя вокруг взглядом, он издал нечто среднее между вздохом и стоном. Повозка остановилась в просторном и довольно чистом дворе. Вдоль высокого забора сидели на корточках люди – в основном молодые парни, просто одетые. Некоторые что-то ели из своих узелков или корзинок, другие тихонько переговаривались, третьи просто почесывались, настороженно зыркая по сторонам.

У ворот томились двое флегматичных часовых с винтовками, еще один охранял вход в одноэтажное строение с плоской крышей.

– На пересыльную тюрьму похоже, – хмуро изрек Дед.

– Ну, тебе видней, конечно, – отозвался Алекс, отряхивая штаны от грязи, которой нахватал то ли в фургоне, то ли еще в придорожной канаве. – Только это, скорее, военкомат. Добро пожаловать в вооруженные силы, сынок. Тебя ждет романтика дальних дорог и упоение блестящими победами.

Подошел Гонец.

– Слушайте сюда, мужики, – деловито начал он. – Уговаривать вас не буду, доказывать что-то тоже. В любой момент можете повернуться и валить отсюда на все четыре. Только об одном прошу. Поговорите с человеком. Это недолго.

– С каким человеком? – подозрительно сощурился Дед.

– Просто человек. Он вам кое-что расскажет, кое-что спросит… после этого делайте что хотите.

Дед и Алекс переглянулись, последний неуверенно пожал плечами.

– Ну, раз ты так просишь… веди к человеку.

– Ждите здесь. Договорюсь, чтобы вас без очереди приняли, – и Гонец скрылся за дверями строения.

– Ну и что ты про все это думаешь? – негромко проговорил Дед, искоса поглядывая на копошащихся у забора новобранцев.

– Думаю, – Алекс коротко вздохнул, – что мы чужие на этом унылом празднике паршивой жизни. Как-то так.

Он отошел к забору, сел на бревно, предварительно отряхнув его. Прикрыл глаза и продолжил:

– Не знаю, что нам скажет обещанный человек, но мне уже хочется послать его в жопу.

– Интересно, что там с Ударником. – Дед присел рядом. – Убежал или попался?

– Ты о себе переживай, дурень сердобольный… Ударник без тебя свои вопросы решать умеет.

Рядом вдруг образовался один из «призывников» – оборванный, с грязными косматыми волосами и прыщами вокруг рта.

– А слышьте, господа, – гнусаво проговорил он, – нельзя ли что-нибудь покушать?

– Ну, покушай, – ухмыльнулся Алекс. – Мы не возражаем.

Парень озадаченно заморгал, не сумев никак истолковать ответ. Потоптался на месте еще с минуту и, не дождавшись никакого угощения, отправился было восвояси. Но Дед его остановил:

– Погоди-ка, герой! Тебя с какого хутора вынули-то?

– Из Гнилой Балки мы, – ответил тот с некоторым подозрением. – И я, и братья.

– Ну, это заметно… И куда ж вас понесло? Решили подвигов поискать на свою задницу?

– А что нам… Одежу обещали хорошую, и ботинки, и супом кормить кажный день. Все лучше, чем в болоте грязь черпать на осушении.

– Ну, молодец… Быть тебе генералом. На вот… – Алекс кинул ему монету. – Купи у кого-нибудь покушать. И братьев угости.

– У братьев-то есть, а я свое еще вчера слопал. – Парень зажал подарок в кулаке и поспешил прочь, пока не отобрали.

Наконец в здании приоткрылась дверь, появилась макушка Гонца.

– Заходьте, господа гусары, – помахал он рукой.

– Ловко ты переобулся, – заметил Алекс, поднявшись на крыльцо.

– Что-что? – Гонец удивленно моргнул и скосил глаза на ботинки.

– Да я не о том, лошара! – расхохотался Алекс. – Я говорю, был ты проходимцем и бандитом. А стал важным человеком, в кабинеты всякие вхож теперь.

– Ну, положим, с бумагами у меня всегда порядок был. – Гонец невольно тронул карман. Судя по тому, как тот оттопыривался, внутри имелись не только бумаги, но и потолстевший за день кошелек. – А так-то да… Новое время дает новые возможности!

– А вот скажи по чесноку, – прищурился Дед, – много ты за одну голову получаешь?

– Ну, за ту рвань у забора – совсем крохи. А за вас двоих посолиднее. Хватит, чтобы сегодня местную курсистку в приличный ресторан сводить. Ладно, шевелитесь, вас там ждут.

В просторном кабинете было сумрачно и пустынно. Пахло пылью и какими-то лекарствами.

– Здорово, застава, – на фоне яркого окна пошевелился неразличимый силуэт. – Присаживайтесь вот там.

– Пограничник, что ли? – спросил Дед, опускаясь на простую скамейку сбоку от стола.