Небесный механик - Петр Крамер Страница 11

– Понял. Но почему ты уверен, что наша контора будет считать предателем меня да при этом еще и косвенно подозревать тебя?

– Аскольд, ты вроде неплохой аналитик. Ну, смотри: провал при встрече Ларне в Париже, после чего мы возвращаемся в Швейцарию, где погибает Бремен. Мы снова едем в Париж…

– Достаточно. Операцией в Париже руководил ты. Операцию в Берне осуществлял я, но под твоим надзором.

– И? – Горский одобрительно взмахнул рукой – мол, продолжай.

– После Парижа никто из агентов, кроме самого Вязовского, не знал, что мы оба работаем по бумагам Ларне. Следовательно, все стрелки сходятся на нас.

– Точно!

– Получается, нам с тобой, чтобы оправдаться перед конторой, нужно выявить предателя. Но это можно сделать только одним путем: заставить его действовать.

– Именно. – Горский, довольный рассуждениями Аскольда, раскурил сигару. – Только нужно учитывать одно важное обстоятельство…

– Бумаги Ларне должны быть у нас.

– Браво!

– Но как вынудить противников совершить ошибку? Как заставить их думать, что бумаги Ларне у нас? Только в этом случае, ставя себя на их место, я предпринял бы активные действия, невзирая ни на что…

– Все верно. И я так рассудил. Поэтому телеграфировал Вязовскому, что мы будем с бумагами в Париже через сутки.

– Толково, – признал Аскольд. – Если предатель находится в штаб-квартире, он засуетится, попытается нам помешать. Однако… вдруг наши конкуренты не поверят, что бумаги Ларне у нас? Может, бумаги давно у них?

– О, – Горский пыхнул сигарой, – тут такое дело… Помнишь барышню, которая тебя спасла в доме Бремена? А что, если она никак не связана с нашими конкурентами? Оказалась в хранилище совсем по другой надобности. Ну, авантюристка она, решила ограбить Бремена. Сам же говорил – хорошо разбирается в искусстве и все такое. Допускаешь?

– Не уверен, но пусть будет так.

– И вот эта барышня по ошибке стащила из хранилища бумаги, за которыми приходили те двое, убившие Бремена. То есть заказчик, отправивший наемников на дело, вполне может решить, что бумаги у нас, понимаешь? И что же тогда?

– Тогда он станет охотиться за нами.

Аскольд озадаченно смотрел на Горского, который только что заставил его проанализировать ситуацию и сделать верный вывод. А ведь сам он даже не рассматривал подобную версию событий. Как же так? Упустил… По специальности сыщик, неплохой аналитик, за годы в уголовке научился подмечать важные детали, но куратор оказался умнее…

Захотелось показать Горскому найденный в хранилище Бремена медальон, спросить, что он думает по поводу необычной вещицы, которая на первый взгляд вовсе не представляет ценности, если говорить о металле… И тут до Аскольда вдруг дошло:

– Выходит, ты и меня подозревал?

– Конечно, – Горский непринужденно улыбнулся, – подозревал. С того самого момента, как у нас мотор забарахлил в авто, когда встречали Ларне. А уж после его гибели и подавно. Портфель Ларне на дороге кто подобрал?

– Я…

– Вдруг и бумаги вытащил? Я и квартиру твою тщательно обыскал именно по этой причине, пока ты с Бременом встречался. Если бы ты после встречи попытался исчезнуть, тогда…

– Что тогда?

– Но ты не исчез. – Горский повертел головой, не увидел пепельницы и встряхнул сигару над кофейным блюдцем. – Давай выпьем, Аскольд, а?

Аскольд молчал, глядя в окно. Его не то чтобы задело признание куратора в подозрениях и обыске, он больше злился на себя – за то, что слишком легкомысленно отнесся к событиям в Париже и затем в Берне. Ведь даже мысли не возникло о предателе среди своих…

Не дождавшись ответа, Горский налил себе водки.

– Если они клюнут на твою телеграмму, – начал Аскольд, – то…

– Нас постараются перехватить где-нибудь по пути в Париж.

Горский поднял рюмку, но Аскольд не дал ему выпить, указав на окно.

По склону холма скользила тень поезда, а над ней висела еще одна, крупная, вытянутая в форме эллипса. Аскольд вскочил, дернул задвижку, опустил раму и высунулся наружу.

Над поездом висел дирижабль. Аскольд без труда определил тип: «La France 3». Размерами далеко не «Цеппелин» и даже не российский «Рассвет империи», зато самый скоростной аппарат в своем классе в Европе.

Бортовые номера и обозначение авиакомпании на днище кабины были скрыты темной тканью. Но не это настораживало. Боковые двери кабины были отодвинуты, из проемов свисали тросы, а по тросам на крышу вагонов поезда спускались крепкие мужчины в кожаных шлемах, масках и плотно прилегающих очках с круглыми стеклами…