Сфера - Андрей Валентинов Страница 11

О чем я? Они «здесь», я их вижу!

Комод — полированный, бурый, чуть ли не позапрошлого века. На нем кошелек, рядом «Вечерка», развернутая там, где программка. А телевизор? Да вот он, у окна! Не очень новый, конечно, «КВН», но два канала берет. То есть в городе берет, здесь же только один — первый, московский. Что поделаешь, это же не «Березка», всего лишь «КВН». Как говорит дедушка: «Купил, включил — не работает».

На моей кровати — книжка. Что читаю? Ну конечно! Василий Ключевский, том второй. Остальные тома в соседней комнате, на полках. Там еще много чего есть, до самой осени хватит. И на следующий год останется.

…Из восьми томов уцелели только пять. Остальные пришлось докупать, переплачивать.

[…………………………..]

— Я пойду, бабушка?

— Купи себе шоколада. Того, что тебе нравится.

Ох, бабушка! Сколько тебе сейчас лет? Чуть за шестьдесят, наверное. Ты молодец, до сих пор работаешь, студенты тебя побаиваются, знаю. А дед (я его дразнил «дед-медвед») на пенсии, ему скоро семьдесят. Деду очень трудно ходить. Контузия, та, что он получил на Сандомирском плацдарме, все-таки догнала…

— Я не ем шоколада, бабушка. Уже много лет не ем. И сладкого не ем.

Она удивляется, но не слишком. Бабушка привыкла к капризам любимого внука. То он не ест суп, то не желает шоколаду, то мечтает поступить именно на истфак, где конкурс — восемь человек на место, то не хочет распределяться на кафедру истории КПСС.

— На велосипеде поедешь?

Оборачиваюсь. Мой «Спорт-шоссе» на веранде, у самого входа. Но мне надо к магазину, значит, спускаться вниз. Спускаться — ничего, а вот обратно… Да и сколько той дороги?

— Пробегусь. Вечером покатаюсь — до Мерефы и обратно.

— Ты все-таки осторожней.

Осторожней? Ох, бабушка! Залитый солнцем поселок, пустая улица, зелень садов. И цветы, всюду цветы…

И я слышу все, слышу даже свое имя! Не нужно угадывать слова, ловить смысл, переспрашивать. Дед и бабушка… Как редко я их вижу вместе, вдвоем!

[…………………………..]

— Я прочел твою диссертацию, дедушка. Не так давно прочел… Ты писал о коллективизации — у нас, в нашей области. И ни разу — ни разу! — даже не упомянул о голоде. О голоде, о депортациях. Понимаю, ты защищался еще в 1952-м, но мог хотя бы намекнуть…

— В последней главе. Разве ты не заметил? Где я рассказываю о помощи голодающим. Если есть помощь, значит, есть и голодающие.

— Помню. Но там нет такого слова — «голодающие».

— Там есть «продовольственная помощь». А зачем продовольственная помощь в деревне? Умному — достаточно. А в приложении — цифры. Стоит лишь взять карандаш, бумагу, сложить все вместе…

— У тебя часы за коллективизацию, дед. Серебряный «Буре» от ЦК КП(б)У. За что? Что ты делал?

— Я был в особой группе Центрального Комитета. Главная задача — предотвращение эмиграции из пограничных районов. Любыми средствами… Разве ты не знал?

— Узнал. Не так давно… Дедушка, ты расскажешь мне про пустыню? Как ты в Ташкент на верблюде ехал?

— Эх, солдат Яшка! Это я тебе маленькому рассказывал. Тебе очень нравилось.

— Еще бы! Пустыня, львы, тигры, жирафы еще, да? А я ее видел, пустыню эту. Причем именно под Ташкентом, правда, зимой.

— Я тоже там был зимой. В феврале 1942-го, всего пару дней. Отвез в Ташкент твою бабушку и твоего папу и уехал на Урал. Там наш корпус формировался.

— Гвардейский Уральский орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого? Дед, почему ты так мало рассказывал о войне? И не только о войне? Я тебя все время спрашивал, а ты…

— А ты бы о ТАКОМ рассказывал? Ты вырос, внук, вон — седина на висках. Неужели до сих пор не понял, почему мы — все! — молчали? Эх ты, солдат Яшка!

— Дед-медвед!

[…………………………..]

По аллее, мимо цветущего тамариска… Или божьего дерева? Никак не запомню. Мимо нашего маленького виноградника («шасла», очень сладкая!) — к серому штакетнику забора, к скрипящей калитке, возле которой растет высокий тополь. Оглянуться? Не стоит, я и так вижу. Вижу — и знаю. Бабушка поднимется на крыльцо, скоро обед, надо готовить. Дедушка тоже встанет, но сначала снимет очки, уложит их в кожаный футляр, нашарит рукой палку. Она всегда стоит справа…

— Рекс! Рекс, ко мне!

Огромная черная овчарка — овчар! — неслышно подбежала, ткнулась холодным носом, пристроилась рядом. Рекс — дедов любимец, предмет зависти всех соседей. Характер — точно дедов. Никогда зря не лает, спокойный, молчаливый — до поры, до времени. А уж когда пора настанет!..

— Рядом! Гулять!..

[…………………………..]

Я не видел сегодня бабочки. Да вот она — маленькая точка на небе! Совсем маленькая, совсем-совсем.

Мы часто гуляем вместе. Рекса не надо водить на поводке, это вам не болонка. Он любит гулять, особенно на пруд — который за магазином. Плавает он просто здорово…

— Рядом!

Это я зря — Рекс и так рядом. Дорожка узкая, но места вполне хватает. Из-за забора к нам тянутся ветки со спелыми вишнями, с завязями яблок. Тут очень много яблонь.

Скоро будет пустырь — огромный, целая площадь, там перекресток, нам налево…

Не понимаю! Мы у станции? Но разве это наша станция? Отчего так темно, откуда взялись нелепые дома? Откуда здесь многоэтажки?

Темно, очень темно… Где Рекс? Где?!

Назад, скорее!

Бабочка тут, почти рядом — огромная, мокрая, холодная. Солнце отражается на мелких капельках…

Солнце? Но ведь солнце пропало!

…За старым черным штакетником — черная пустошь. Деревья исчезли, исчезли кусты сирени, цветы… Пусто — ничего! Лишь возле обвалившегося крыльца — две могилы.

— Бабушка! Дед!

Голоса не слышу. Кажется, поднимается ветер. Черный ветер…

Нет, все не так! Они похоронены в городе, над их могилой — памятник, там фотографии… Холодно. Черно. Очень холодно.

[…………………………..]

Не двинуться, не пошевелить рукой. Это — самое страшное, когда не можешь ничего — даже вздохнуть.

Бабочка? Ты еще здесь? Как ты близко, какая ты светлая! Рядом с тобой не так страшно.

Дотронуться?

Так это не бабочка! Диск — огромный, теплый, светящийся ровным солнечным огнем! Только прикоснуться рукой!..

[…………………………..]

Светло! Голубое небо, зеленые кроны… Светло!..

Успеваю оглянуться. Бабушка и дед стоят рядом, плечом к плечу, улыбаются, бабушка машет рукой. Справа от нее — маленький светловолосый мальчик. Шорты, белая рубаха с короткими рукавами, панама налезла на нос…