Ход конем - Василий Горъ Страница 11

— Мне пора. Правда…

Орлова обиженно вздохнула, «расстроенно» пожала плечами, а когда ее грудь тяжело колыхнулась, как бы невзначай провела пальчиком по внутренней поверхности своего бедра.

Мысли о Харитонове и Ключе-семь тут же подернулись туманом забвения, а перед глазами возникли отдельные моменты бурно проведенной ночи.

— Ириш, я…

Заметив, что я начинаю плавиться от желания, Орлова приложила пальчик к моим губам и виновато улыбнулась:

— Иди… тебе надо лететь. И… прости, не удержалась.

Я сокрушенно вздохнул, зажмурился и, выведя на экран бэкашки виртуальную схему комнаты, все-таки добрался до душа.

Провожать меня до «Беркута» Иришка не пошла. Резонно рассудив, что прощание на его борту тоже может затянуться. Поэтому от пластобетона я оторвался в расчетное время и ушел в зенит в нормальном (для Демона) режиме.

— Большой Демон! Я — Ключ-три! Доброе утро! — поздоровался со мной дежурный диспетчер СДО.

— Ключ-три, я — Большой Демон! Доброе! Как служба? — улыбнулся я: чувствовать, что тебе рады, было чертовски приятно.

— Стараниями твоих парней — просто прекрасно!

— Да врет он: хреново нам! Уже часа полтора, как дохнем от скуки, — подключился к разговору диспетчер Башни. — В пространстве — тишь, гладь да благодать, а до начала первых тренировок — еще час сорок пять.

— Лучше дохнуть от скуки, чем от торпед Циклопов, — философски заметил я и приглушил звук акустической системы шлема: в ПКМе возникла картинка с бэкашки моей Иришки.

Подернутое конденсатом зеркало… Клубы пара от потолка и до середины бедра… Длинные сильные ноги… Бедра… Плоский живот с любимой родинкой чуть ниже пупка… И хмурое, если не сказать, угрюмое лицо:

— Вот оно, значит, как, да?! Из одной постели — и сразу в другую?!

Я опешил:

— Ириш! Ты чего?

— Я чего? Это ты чего?! Говорил, что любишь, а сам… — Глаза Орловой заблестели, а по ее щеке скатилась одинокая слезинка. — А сам, не успев продрать глаза, полетел к своей клуше!

— К кому я полетел?! — растерянно переспросил я.

— К мелкой, безгрудой и к тому же старой клуше по имени Агния Фогель! — протараторила Ирка. И сжала кулаки.

Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо:

— Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза!

— Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки!

— Ну вот, начинается, — притворно обиделась Вильямс. — Вместо того чтобы поздороваться — угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо».

— За что? — ехидно поинтересовался я. — За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем?

— Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь.

Я удивленно приподнял бровь, кинул взгляд на экран СДО и мысленно обозвал себя дураком: на траверзе адмиральской палубы орбитальной крепости висела яхта президента Дабога!

— О, допер! Наконец-то! Слышь, Мама Ира, а он у тебя во всем такой тормознутый?!

Ира недолго думая отвесила ей подзатыльник:

— Тормознутый — твой Гарри. А мой Вик млеет от счастья после ночи любви.

Элен тут же надулась:

— Злые вы… Уйду я от вас…

— …не могу видеть ваши счастливые морды… — в унисон ей пробормотал я и засмеялся.

Девочки тоже расхохотались. Потом до меня донесся звучный шлепок, после которого Иришка аж подскочила, а потом — возмущенный голос Вильямс:

— Ну и долго ты будешь носиться с голым задом? Давай уже, одевайся! Опаздываем!

— Далеко собрались? — поинтересовался я.

И получил фантастический по своей информативности ответ:

— Угу.

Уточнить, что скрывается под этим «угу», мне не удалось: в ПКМе раздался вызов высшего приоритета.

Пришлось переключаться:

— Полковник Волков, господин президент!

— Доброе утро, Виктор! Вы скоро?

— Полторы минуты до стыковки, сэр!

— Отлично. Ждем, — ответил Элайя Фарелл и отключился.

Следом за ним в персоналку «постучались» Роммель и Харитонов. Их интересовало то же самое — время моего прибытия на Ключ.

В отличие от президента НСЛ они оказались более многословны, и я смог вернуться в канал Иришки только тогда, когда вваливался в адмиральскую кают-компанию.

Увидев, где я нахожусь, Орлова тихонечко вздохнула и оборвала связь. Предварительно пожелав мне удачи.

Увидев меня, моя «любовница по версии Вильямс» угрюмо закусила губу и нервно забарабанила пальцами по столу. Незнакомый мне мужчина, сидящий по правую руку от нее, почему-то сглотнул и отвел взгляд в сторону. А от бара раздался голос президента Арлина:

— Доброго времени суток, господин полковник!

Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку.

Две с половиной секунды — и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся:

— Садитесь, полковник! Ждали только вас.

«О как! — удивленно подумал я. — Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…»

Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги:

— Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым?

— Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, — без тени раздражения ответил ей Фарелл.

— Мы двое суток болтались на орбите…

— Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем.

От генерала Харитонова ощутимо потянуло льдом, и госпожа президент, почувствовавшая это не хуже меня, тут же рухнула обратно в кресло. Трясущиеся пальцы закрыли лицо, и из-под них раздался дрожащий от негодования голос:

— Простите, господа, нервы…

— Позвольте мне? — отставил в сторону бокал с чем-то алкогольным О’Хара.