Тайна Моники Джонс - Кэтрин Блэк Страница 11

– Спасибо, что пришли, – привлекая к себе внимание, сказал мистер Роуз, и я повернулась к нему. – У меня не так много времени, поэтому перейду сразу к делу. Элисон, Анна, Кэтрин… Эмбер вас безумно любила. И Монику, разумеется, тоже. Я вам безмерно благодарен, что в свое время вы приняли ее в свою компанию. Собираюсь поговорить с родителями Моники по поводу наказания. Это нелепо, учитывая обстоятельства, – тут он тяжело вздохнул и, засунув руки в карманы, продолжил: – Более того, что бы вы ни говорили о том, что решили пойти на вечеринку сообща, я знаю, кому принадлежала идея. Эмбер пошла в мать – и яркой красотой, и привычкой искушать судьбу, которая в важный момент отвернулась от нее. Я не уберег дочь от злого рока.

Мне стало дурно, но следующие слова мистера Роуза отрезвили молниеносно:

– Я переезжаю из Эмброуза. Просто не смогу здесь находиться. Вы знаете мой номер, и для вас, и ваших родителей я всегда буду в открытом доступе.

– Мистер Роуз… как же так? – ошарашенно глядя на него, пролепетала Анна. – Ведь следствие только началось, как оно будет происходить без вас…

– Дело закрыто, – резко сказал отец Эмбер, крепко сжав челюсти.

– То есть как, убийцу нашли? – излишне громко спросила Кэтрин, и Анне пришлось на нее шикнуть.

– Нет, – не глядя нам в глаза, ответил мистер Роуз. – Это все… это все несчастный случай…

– Но как же…

– Я хочу, чтобы моя дочь покоилась с миром.

– Как же она будет покоиться с миром, если убийца на свободе?

Он грустно усмехнулся.

– «Ты всегда знаешь, кто виновен, но не хочешь в это верить». Не уследив за Эмбер, я практически убийцей и являюсь.

– Мистер Роуз! – укоризненно произнесли мы с Анной одновременно.

Но он, пожав каждой из нас руку, сказал:

– Надеюсь, еще встретимся. – И, кажется, не желая дальше объясняться с нами, он ушел, но я успела увидеть слезы, которые блеснули у него в глазах.

Спустя время, узнав правду, я перестала винить его за принятое решение. Для меня мистер Роуз остался сильным человеком, который привел в мою жизнь хорошего друга и ушел из нее, когда Эмбер не стало.

К его одинокой фигуре подошла моя мама, вытирая по пути глаза платком. Как же они похожи – успешные, еще молодые и красивые, оба воспитывали детей в одиночку, я знала о собственном отце не больше, чем Эмбер о своей матери. Вот только глаза мистера Роуза выдавали то, что для него смысл жизни утерян навсегда.

– Мм… я сейчас подойду, – тихо сказала Анна и направилась вглубь кладбища.

Я знала, куда она идет, но пока решила оставить ее в покое и дать побыть в одиночестве.

Кэтрин легонько пнула меня в бок, кивнув на Алекса, – тот стоял поодаль, глядя в нашу сторону.

– Подойди, – она аккуратно подтолкнула меня к нему.

Я медленно двинулась ему навстречу.

– Здравствуй, – без тени улыбки поприветствовал меня он.

– Привет. Где остальные?

– Ждут в машине, Дэвиду нездоровится. Я хотел сначала переговорить с тобой.

Я робко улыбнулась, сдерживая слезы.

– Эй, – Алекс тут же заключил меня в свои крепкие объятия. От него приятно пахло чем-то едва уловимым и знакомым, что сейчас в воспоминаниях вызывало горечь, – ты плачь, не стесняйся своих эмоций, от этого немного, да станет лучше.

Когда я отстранилась, чтобы выдохнуть и кое-как привести чувства в порядок, он сказал:

– Есть события, ход которых мы не можем ни предугадать, ни изменить. И, разумеется, есть те люди, которых не заменить. Но, Элисон, зная Эмбер, она не хотела, чтобы ты опускала руки, виня себя в чем-то или не отпуская ее. Поэтому дай себе время. Поговорка говорит, это лучшее лекарство.

Посигналила машина, заставив нас вздрогнуть. За рулем сидела Лили, по ее лицу сложно было что-то понять, только болезненно бледный Дэвид махнул рукой.

– Иди. И спасибо тебе.

– Не прощаемся, – Алекс уже знакомым движением дотронулся до моего локтя и быстрым шагом направился к машине.

Я тут же почувствовала приступ болезненного одиночества и взглядом стала искать девочек. Те редкие люди, которые еще не ушли, не имели ко мне ни малейшего отношения, поэтому я решила немного пройтись.

В пятидесяти метрах от высокого старого дуба, где похоронили Эмбер, стояла Анна, кутаясь в шаль матери. Я тихонько подошла, молча встав около нее.

– Не думала, что мы относительно скоро вновь будем здесь кого-то хоронить, – грустно сказала Анна, не поворачивая головы.

Мы стояли возле могилы ее отца, мистера Ньютона, похороненного два года назад. Рак крови убивал его медленно, как будто человек, вершивший свою месть. Я помню его проницательный взгляд, когда он, уже передвигаясь в инвалидной коляске, укрывшись клетчатым пледом кофейного цвета, рассказывал о параллельных мирах, загадках космоса и парадоксах будущего времени. Он был писателем – все его книги о квантовой физике стали бестселлерами. Только одну он не успевал выпустить, как сам уточнял, самую важную из его работ. Именно мистер Роуз помог справиться миссис Ньютон с вопросом наследства, и она получила возможность управлять им, не ожидая полгода, что поправило их тогда не очень стабильное финансовое положение. Сейчас редактированием последней рукописи отца занималась практически одна Анна, желая издать книгу ко дню папиного рождения – пятого октября. Для нее смерть папы стала слишком большим потрясением, хотя она понимала, к чему все идет, ухаживая за отцом в последние месяцы. Но что-то в день его смерти умерло и в Анне. Что-то умирает внутри каждого из нас, когда мы теряем близких.

Для меня это тоже оказалось тяжелой потерей – я росла без отца, и мистер Ньютон всегда был ко мне особенно добр и внимателен. Его умные голубые глаза, которые унаследовала от него Анна, всегда смотрели на нас так, будто все знали наперед.

– Жаль, Эмбер не успела с ним познакомиться, – сказала Анна охрипшим голосом.

– Да… знаешь, мне кажется, твой папа понял бы намного больше касаемо ее смерти. Как он говорил? Иногда на много разных вопросов бывает один и тот же ответ. – Немного задумавшись, я спросила: – Не хочешь заехать ко мне домой? Заберем Монику, поговорим. Нам есть что обсудить.

Анна отрицательно покачала головой.

– Встретимся немного позже. Мне нужно поспать, прости, я совсем не соображаю…

Такова была специфика организма Анны, из-за стресса она могла уснуть где угодно, как угодно и на сколько угодно. Иногда я завидовала такой ее особенности.

– Погоди, а где Кэтрин? – я завертела головой, обратив внимание, что пока еще еле заметный туман начинает опускаться на город.

Каркнула ворона, мы поежились.

– Ее забрали родители. Она и пискнуть не успела.

– Что-то случилось?