Ведьма-двоедушница 4. Дыхание смерти - Тамара Клекач Страница 11

Повторный поход на кладбище мне пришлось отложить, чтобы подготовить все для стола, за которым мы должны были собраться на девятый день.

Мне не нравилась это. Игорь был жив, и каждый кусок сыра и буженины, которые я нарезала, каждая тарелка, которую наполняла салатами, каждый стакан, который ставила на стол, тормозили меня. Все это было неправильным.

Я знала, что сама решила не говорить ничего родителям Игоря, которые, в общем-то, и не особо интересовались чем-то, что многое скрыла от брата и даже Марка, но смотреть на этот поминальный фарс мне было до тошноты противно, как будто весь его смысл заключался в том, чтобы вдолбить всем без исключения, что конец Игоря все-таки настал и что то, что он возвращался домой было не более чем плодом нашего истощенного горем воображения.

– Как ты, Нина? Держишься?

Я кинула косой взгляд на Марка, беседовавшего с моим старым соседом Сашей.

Умно, конечно, было подослать ко мне телепата, но в случае с Ритой, не угадавшей даже с полом собственного ребенка и получившей вместо Катюшки Кирюшку, его ход попахивал отчаянием. Подозревать что-то – он подозревал, но сделать все равно ничего не мог.

– Держусь, – ответила я, стойко игнорируя зажатый в ее руке детский подгузник. – Что мне еще остается?

– Прости, что мы не пришли раньше. – Рита виновато опустила глаза. – Кирюшка болел.

– Я понимаю, – как можно добродушнее ответила я, глядя на посапывающего на ее руках младенца. – Слушай, а он не слишком мал еще, чтобы так его носить?

Малому было всего три с небольшим месяца. Я, конечно, мало знала о детях, то есть вообще ничего о них не знала до того момента, когда мы с Игорем удочерили Аню и Веру, которым уже тогда было десять, но мне почему-то казалось, что вот так таскать младенца на руках было неправильным.

– Если честно, – Рита покраснела, как вареный рак, – я понятия не имею, но по-другому он не спит, а у меня уже барабанные перепонки не выдерживают его плачь.

Я выкатила глаза, не зная, что на это ответить. Вот уж не ожидала такое услышать. И это меня еще плохой матерью называют?!

– Да не смотри ты так, – упрекнула горе-мать, – подержи его лучше, а я пока пойду выброшу подгузник.

– Не забудь только руки помыть, – поучила я, принимая на руки крестника. – Блин, чем вы его кормите? Тяжелый-то какой!

Рита уже, наверное, собиралась обругать меня, но малой проснулся и заплакал так, что мои барабанные перепонки почти сразу пошли трещинами.

– Ого! Какой ты горластый! – усмехнулась я, покачивая крестника на руках. – Горластый и пузатенький! – Кирюшка притих и деловито пустил слюни.

Игорь обожал его, а когда малыш так делал, так сам слюни пускал. Мне всегда это казалось странным, но сейчас, покачивая ребенка на руках, я почувствовала… Даже не знаю, как это выразить или описать. Покой? Тепло? Может, любовь? Или надежду?

Мда… Увидь меня сейчас муж, расплакался бы от счастья.

– О, Нина… – надрывно произнесла Рита, быстрее, чем я ожидала, вернувшаяся с кухни. То ли я дала слабинку и раскрылась, то ли ее способности в коем-то веке сработали как надо, но в глазах ее блеснули слезы. – Игорь…

– Нет, – поспешила ответить я, не отрываясь от малыша. Внутри все сжалось от боли, но ребенок на моих руках действовал гипнотически-успокоительно, и вместо окаменения, я улыбнулась. – Я не успела… сказать.

– Будь уверена, – вытирая слезы, сказала Рита, – я никому не скажу. – Она по-женски так с упреком посмотрела на Марка, наблюдавшего за нами, чем только подтвердила мои догадки, что это он ее подослал.

– Буду очень благодарна, – ответила я.

Рита ушла, что-то бормоча себе под нос, и ее место занял Марк.

– Еще раз что-то подобное выкинешь, – не отрывая взгляда от уснувшего на моих руках крестника, вкрадчиво произнесла я, – гарантирую, что детей у тебя не будет никогда.

– Буду иметь в виду, – поджав губы, ответил он, явно разочарованный тем, что его подловили.

– Ага, имей.

Когда все разошлись, я предоставила уборку и мытье посуды свекрови, и отправилась укладывать девочек. Приключения Локвуда и компании были завершены, и мы осваивали новые – приключения семьи Бошар (серия книг амер. писательницы Мелиссы де ла Круз – прим. автора).

– Оставшись наедине с умершим, Джоанна крепко стиснула руку Лайонела, закрыла глаза и шагнула во мрак, – читала я. – Мне обязательно это делать? – Я зевнула. Рядом с девочками, маленькими комочками свернувшимися с двух сторон, было так тепло, что веки сами слипались. Я очень давно не спала. – Может, поменяемся и вы мне почитаете? – с надеждой спросила я.

– Так будет неинтересно, – ответила Вера, и Аня согласно кивнула.

– Ладно. – Снова зевнув, я продолжила читать вслух. – Теперь вокруг нее был сумеречный мир душ, лишившихся тел. В темноте…

– Ты так собираешься это сделать? – перебила Вера. – Ну… Папу вернуть?

– Мы знаем, что он не болеет, – добавила Аня.

Оторопев, я чуть не выронила планшет, с которого читала книгу, и прищурившись по очереди посмотрела на девочек.

– Кто-то взял на заметку привычку подслушивать? – строго спросила я.

– Мы только раз, – пискнула Вера. – Ну, может, два… Или три… – стушевавшись под моим взглядом, призналась она.

Я хотела их обругать, но передумала, почувствовав гордость за неугомонных дочерей, чья изобретательность в добывании новостей не брезговала подслушиванием. Да и что бы это уже изменило.

– Если бы в жизни все было так же просто, как в книжках, – выдохнула я, откладывая планшет в сторону.

– Значит, все будет не так? – осторожно взглянув на меня, спросила Вера.

– Вам это не нужно знать. Ложитесь спать.

Услышав в моем голосе намек на нерушимый родительский авторитет, девочки оставили вопросы и жалостливые взгляды и послушно залезли под одеяла.

Выключив свет, я спустилась в гостиную. Сон как рукой сняло и я покрутила на большом пальце обручальное кольцо мужа. Оно более-менее село только на большой палец, и я все время боялась, что оно соскользнет и потеряется. Второе кольцо непритязательно пристроилось на пальце со своим близнецом, уменьшившись в размерах.

Вспомнив про признание девочек, я, забыв про гордость, почувствовала раздражение. Теперь понятно, почему Игорь так бесился, когда подозревал, что я что-то скрываю, а подозревал он это всегда. Только ему честь не позволяла упасть так низко, чтобы подслушивать или подглядывать.

– Сейчас палец себе оторвешь. – Я подпрыгнула вместе с диваном.

– С дуба рухнула так пугать? – взвилась я.

– Я же не виновата, что ты такая трусиха, – парировала белая фигура без лица, севшая на второй диван в азиатском стиле напротив меня.