Последний день магии. Душа лишенца - Ксения Левонесова Страница 11

– Он на зарядке.

– Понятно. Ну давай, иди с курткой разбирайся. И убери медведя с пола – что он там делает?

***

Рик вернулся в свой мир, при этом слегка потерявшись в пространстве. Так происходит каждый раз. Люди говорят в подобных случаях, что «закружилась голова», но у никсов головы нет, так что хранитель и сам не знал, что у него закружилось. В любом случае, он совершенно не понимал, где оказался, и куда запропастился хозяин.

То, что с Вэлом что-то случилось, Рик почувствовал минут двадцать назад. Сознание затуманилось, и лишь одна мысль зациклилась: «Хозяин! Вернуться к хозяину!»

Но без капли крови переход в родной невозможен. Если раньше он протыкал невидимой иглой первого попавшегося человека (а они думали, что на что-то колючее наступили, вот умора!), то теперь, запертый дома у Августа, выбраться никак не мог. Окна плотно закрыты, ни одной щелки, чтобы протиснуться на улицу.

Парень пришел весь в крови – ужасное зрелище! Рик привык, что Вэл, да и другие жители его мира, просто не переносят боли. Даже малюсенький аккуратный прокол пальца сопровождается проклятьями. А что в мире Августа? Да там все люди постоянно режутся во время готовки, запинаются о тумбочки, получают царапины от котов… И как только терпят?

Рик еще раз огляделся. Темно. Он явно где-то на улице. Над домами слабенько горят шарики света, которые все называют маяками. Обычно их оставляют, когда ждут кого-то домой поздно ночью, чтобы гость не прошел мимо. «Я оставлю для тебя розовый маячок», – так девушки нередко назначают ночные свидания, бабушки ждут внуков, взрослые – загулявшихся детишек. Среди шариков света затесалась и тусклая луна.

Ряд двух- и трехэтажных домиков огорожен почти сплошной оградой, и никс метался с одной стороны улицы на другую, прислушиваясь к ощущениям. Он нигде не чувствовал Вэла! Даже примерно не мог определить сторону, в которой находится его друг и хозяин. При этом хранитель старался не отлетать далеко от места, где появился. Вэл должен быть где-то рядом, но Рик не мог нащупать его магию.

В месте, где один из заборов прерывался и начиналась новая улица, Рик услышал всхлипывания. Непривычный звук для этого мира, где любое несчастье можно исправить легким движением руки. Никс облетел угол.

«Вэл?!» – воскликнул Рик, но хозяин его не услышал. Без материальной формы хранитель невидим для друга, а без своей фигурки не может говорить.

Вэл сидел на земле и без перерыва вытирал слезы. Рик никогда не видел, чтобы хозяин плакал. Быстро облетев территорию вокруг, Рик заметил незакрытое окно в одном из домов, и залетел внутрь. Детская комната. Не сильно выбирая, Рик вселился в одного из мягких медвежат – прямо как у Августа дома, – и вылез в окно. До Вэла медвежонок добрался за три минуты, при этом проскочив через дырку в заборчике.

Вэл увидел, как к нему приближается мягкая игрушка, и сразу все понял.

– Рик, ты пришел!

Вэл схватил друга и крепко обнял, прижимая к груди. Слезы падали на медвежонка, но бесследно исчезали в плюшевой шерстке.

– Они забрали мою магию, Рик! – прошептал Вэл. Он то и дело всхлипывал, не в силах сдержать рыдания, и прижимал хранителя. – Представляешь? Я так этого боялся!

Рик почувствовал полную беспомощность. Он не остановил друга от ночной прогулки. Его не оказалось рядом, когда на Вэла напали. Он даже сейчас утешить хозяина, потому что заперт в теле дурацкого молчаливого медведя! Рик только смахивал мохнатыми лапками слезы со щеки друга, не зная, как еще ему помочь.

– Я боюсь возвращаться домой, – признался Вэл, понемногу успокаиваясь. – Что я скажу маме? Ты ведь знаешь, как она может молча смотреть с укором. А когда папа вернется – что он мне скажет? Единственный сын потерял магию. Из-за какой-то ерунды! Я просто хотел пойти ночью и взглянуть на ярмарку. Говорят, вечерами она мерцает яркими звездами! Теперь мне только и остается, что на звезды смотреть. Они напали так быстро, я и не понял ничего. Думал, меня душат, а когда убрали руки – ожог на шее. Клеймо лишенца! Ох, Рик, что же я наделал! Может быть, и вовсе родителям не говорить?

Никс замотал головой из стороны в сторону.

– Да я и сам понимаю, что это не выход. Знаю. Они сразу увидят. Посмотри, у меня их знак!

Вэл отодвинул ворот. На шее у него появилось черное клеймо: три пересекающихся круга. Два круга означают душу и тело – это знает каждый. На воротниках учителей всегда вышивают два пересекающихся круга, при этом левый, тоненький, будто сотканный из воздуха, делая чуть больше. На символе лекарей наоборот, главным рисуют правый круг, громоздкий, яркий. Но что значит третий?

Этот знак появлялся на шее у лишенцев. У взрослых, самостоятельно потерявших магию, клеймо тоже проявлялось, но немного позже.

Вэл потрогал знак. Клеймо болело и пульсировало. Если кто-то спросит, почему он плачет – скажет, что из-за боли, а что касается магии… И не обидно совсем. Подумаешь – теперь вся жизнь наперекосяк пойдет. Подумаешь, он теперь даже жить самостоятельно не сможет. Ерунда, переживет!

– Та бабка-соседка померла от голода, когда потеряла магию, – вспомнил Вэл, и Рик немедленно ударил его по щеке. Получилось мягко и совсем не больно, но это помогло Вэлу собраться. Он уже не плакал и поднялся на ноги. Рика Вэл держал в руках. – Я знаю, друг. Это глупо. Хоть после смерти мы и сможем с тобой путешествовать по всему миру, приближать этот момент я не стану.

Вэл отправился домой. Маячки и луна заботливо освещали путь, но над его родным жилищем шарик света не горел. Хотя из окон доносится свет. Неужели мама забыла оставить для сына знак?

Вэлу всегда казалось, что его дом совершенно скучный. Деревянный серый корпус, из украшений – только фонарик, висящий над входом. Обычная не волшебная лампа, которую почти никогда не зажигали. Выделяется только балкон – на него можно попасть из родительской спальни. В остальном же дом Вэла был совершенно такой же, как и сотни других зданий.

– Ты помнишь, Рик, что мне сказали, когда учили магии?

– Меня с тобой тогда не было, – отозвался хранитель.

– Папа сказал, что магия – это самое важное, что есть у меня в жизни, – Вэл провел кулаком по носу. – Тогда еще не было лишенцев, они почти все умирали в детстве. Папа тогда был совсем серьезным. Теперь я понимаю, о чем он говорит. Как мне сейчас заходить домой? Я даже ручку никогда сам не поворачивал.

– Ты не справишься без родителей, – взволнованно сказал Рик, уловив в голосе хозяина подозрительные нотки.

– Неважно. Я не хочу домой, – твердо произнес Вэл. – Я не перенесу этого. Они будут ненавидеть меня. Заботиться, да – но ненавидеть!

– И что ты собираешься делать?

– Может быть, ярмарка еще не уехала? Среди них есть женщина без магии, а возможно и не одна. Попрошусь к ним, – Вэл взглянул на небо, размышляя о чем-то. – Если хочешь, можешь остаться здесь. Дождаться папы.