Станционный хранитель - Варвара Мадоши Страница 11

Ну, в общем, тогда и обычный смартфон с обычным жидкокристаллическим экраном объясним…

— Этот коммуникатор, — продолжает между тем Бриа, помахивая им в воздухе, — еще очень продвинутая технология! Повезло, что удалось ее адаптировать!

Гляжу на нее с некоторым сомнением.

Нирс Раал, очевидно, догадывается о моих чувствах.

— Вам нужно поговорить об этом с Миа, она специалист по межрасовому развитию, — говорит он. — Но, насколько я понял из ее восторженных восклицаний…

— Писков, — вставляет Бриа, но Нирс продолжает, не обращая на нее внимания:

— …У вас, землян, очень продвинутые технологии связи даже в сравнении с галактическими аналогами. Само по себе это неудивительно для социальной расы, у которой нет телепатии — мы вот тоже развивали связь в первую очередь. Но вы даже на фоне остальных рас галактики прямо на удивление прогрессивны в этом плане. Возможно, если когда-нибудь в галактике сложится интегрированный межпланетный рынок, это будет вашей специализацией!

Качаю головой, вспоминая расхожий лозунг моего детства, что, мол, променяли космические полеты на айфоны. Кто бы мог подумать, что именно айфоны-то и восхитят инопланетян больше всего!

Между тем, описанная эклектика станции продолжает открываться за каждым поворотом.

Из малахитового коридора мы попадаем в грузовой лифт, снова мозаичный с узорами саргов на стенах, оттуда — в новый коридор, уже без лоз омикра, зато с лепниной под потолком. Я глазею по сторонам, пока Нирс снова вежливо не напоминает мне, что материалы он уже переслал на коммуникатор и нужно воспользоваться временем в пути, чтобы хотя бы начать с ними знакомиться.

Очень быстро нахожу в коммуникаторе приложение — здесь они называются «сервисами»; в принципе, это название будет более правильным и для большинства земных приложений. К счастью, для открытия и просмотра файлов достаточно одной руки — второй мне приходится дополнительно придерживать Белкина. Кот не вырывается, но мелко возбужденно дрожит, и я уже сожалею, что не отправил его в каюту вместе с багажом. Побоялся, честно говоря. Мало ли, как инопланетяне его бы устроили!

Но теперь непонятно, когда выдастся минутка им заняться. А он ведь довольно давно ел в последний раз: я его специально не стал кормить перед прилетом.

Начинаю разбираться в «кратком отчете» Нирса. Сначала, когда я гляжу на инопланетные символы, мне кажется, что они мне непонятны, но через секунду смысл написанного становится ясен. При этом буквы не меняют свои очертания и не складываются в слова другого языка, как в игре. Все происходит только у меня в голове. Это немного дезориентирует, но волевым усилием я велю себе не отвлекаться.

Отчет оказывается не то чтобы кратким — скорее, не очень полным. Согласно ему, ацетики занимаются на станции «Узел» каким-то производством… Ну, допустим, делают сепульки, не знаю, как это еще обозначить. При этом природа сепулек администрации станции не известна: у ацетиков, как у спонсоров, есть право такие вещи не раскрывать, если они составляют коммерческую тайну — а именно это и заявила компания, которая арендует модуль.

Кстати, вот и первое отличие: в игре модуль ацетиков арендовала какая-то община… по крайней мере, мне так казалось. Не слышал я и не видел, чтобы они занимались производством. Тут это действительно коммерческое предприятие, и его руководителем назван (или названа) некий (или некая) Торл-Элерл. Никакой Лерл-Леккерл и в помине нет.

И вот тораи отчаянно протестуют против производства этих сепулек, заявляя, что их создание является пощечиной общественному вкусу… в смысле, преступлением против их расы. И пригрозили задерживать любые корабли с сырьем для сепулек, которые будут прилетать на станцию. И, соответственно, корабли с готовой продукцией, которые будут с нее улетать.

Поэтому до сих пор и было затишье: очевидно, пока ацетики вырабатывали старые запасы, а сепулек для отгрузки на полную партию у них не набиралось. Теперь же груз сырья наконец прилетел, тораи попытались его задержать, ацетики начали защищать — и понеслось…

— И где сейчас этот груз? — спрашиваю я.

— Читайте, там есть, — вздыхает Нирс тоном человека, который давно привык, что начальство не читает отчетов.

Послушно прокручиваю страницу дальше.

Оказывается, сырьевая баржа легла на орбиту вокруг газового гиганта под охраной вооруженной группировки ацетиков. Охрана, впрочем, была скорее номинальной: пока грузовой корабль не приближался к станции, тораи его не трогали.

Тем не менее ущерб одному из малых истребителей группировки ацетиков был нанесен. К счастью, это была автоматизированная машина, так что обошлось без жертв. К несчастью, Экспансия Аце направила официальную ноту в Межзвездное содружество и такую же официальную ноту Альянсу тораи… ну и третью нам, потому что, очевидно, мне слишком легко живется. И все ноты, характерно, с лимитом времени на реагирование.

Не успеваю я погрузиться в эти тонкости, как мы добираемся до рубки.

Как и следовало ожидать, она сильно отличается от того, что изображалось в игре. Там рубка напоминала мостик космического корабля, как его любят изображать в игрушках и сериалах: капитанский помост и несколько рабочих станций вдоль стен, прямо под огромными окнами.

Здесь же окон нет вовсе, только экраны, и не высокотехнологические встроенные в стену, как те, к которым я привык в кораблике у Абдуркана, а обычные… в смысле, похожие на плазменные телевизоры на Земле. Только экраны опять же не прямоугольные, как клепает китайская промышленность, а частью квадратные, частью овальные. Что касается рабочих станций, то их много больше: не пять-шесть, а штук пятьдесят — рубка и сама куда крупнее игровой, размером с немаленький такой бальный зал или крупную лекционную аудиторию. Ряды станций расположены концентрическими кругами вокруг капитанского помоста, на котором, кстати, тоже не одна рабочая станция, а две. Правда, часть всех этих станций пустует.

Во-вторых, невероятное разнообразие этого всего. Квадратные и полукруглые экраны — это еще цветочки! Даже беглый взгляд дает понять, что многочисленные пульты управления тоже все разные. Некоторые усеяны кнопками, тумблерами и даже рычагами с разноцветными рукоятками а-ля двадцатый век, другие представляют собой сплошные стеклянные панели — сенсорные, наверное. Третьи вообще напоминают поддоны с каким-то киселем. Наблюдаю, как один из вахтенных специалистов опускает в этот кисель руки по локоть, и на экране перед ним приходят в движение манипуляторы, торчащие из какой-то хреновины на борту станции, прямо в открытом космосе.

А один товарищ вообще скармливает в слот на своем пульте карточки с прорезями! Если я правильно помню, это называется «перфокарты».

Нирс ловит мой шокированный взгляд:

— Полная эклектика, — повторяет он. — Разные интерфейсы предназначены для работы с разными системами станции.

Слов у меня нет.

Неудивительно, что наши игроделы не стали это повторять! Тут уже на стадии осознания мозги вскипают, а попробуй преврати такую сборную солянку в рабочие игровые механики — мигом кукухой поедешь.