Низший 5 - Дем Михайлов Страница 11

– И снова логично – буркнул я – На острове другое племя, верно?

– Вроде так… но не сыроеды.

– Другой остров и другой этнос добровольно сохраненных – буркнул я, нагибаясь вперед и грея ладони над пламенем костра – А этносов может быть хоть десяток. По одному острову на сектор со стенами из скал. Чтобы рыбное разнообразие не истощилось в одном из секторов – есть возможность открывать проходы для морской флоры и фауны. Каждый остров – самобытная музейная витрина. Тут сыроеды, там самоеды, здесь ничегонееды, а еще дальше… еще одно этническое племя.

– Я не понимаю тебя, чужак. Мозги будешь? Мясо?

– Мясо – кивнул я и ткнул рукой в горизонт – Большая земля. Что там?

– Люди – пожал плечами старик – Живут. Умирают.

– Ты их видел?

– Никогда. Я так думаю – никто из живущих сыроедов не видел. Только слышали.

– Как туда попасть? – задал я вопрос в лоб – И помни, когда отвечаешь – чем быстрее я уберусь с твоего острова, тем быстрее вы заживете по-прежнему.

– Не знаю – с сожалением вздохнул Гыргол – Раньше тут бывали большие льдины. Но давно уж не подходят они близко к берегу. А плыть в воде…

Вода холодная. Глянув на медленно проходящий мимо айсберг, я задумчиво потеребил мочку уха и на этот раз ткнул пальцем в сторону Смертного Леса:

– А если я срублю три-четыре толстых дерева?

– Я так думаю Иччи с радостью убьет тебя.

– Когда последний раз здесь была большая лодка с парусом?

– Много лун назад.

– Примерно? В то время, когда ты поднял скалу и открыл путь рыбе?

– Где-то так… Да! Так! – ожил Гыргол и часто закивал – Так! Сначала скалу я поднял. Потом пришла большая лодка с двумя парусами. Но близко шибко не подходила к нам.

Получается гнида Хван вполне мог оказаться на той большой лодке. Но для чего бы он там оказался? Лишенный конечностей призм со стертой памятью – так себе моряк. Такой парус не поднимет и якорь не отдаст.

– И очень большая рыба была тогда же! – вспомнил Гыргол – Ух билась на цепи!

– На цепи? – уцепился я.

– На цепи. Проглотила я так думаю большой крюк с цепью. Лодка тащит цепь к себе, рыба бьется, воду пенит.

– Крюк с цепью… а рыба прямо большая?

– Большая!

– Насколько? Меня проглотит?

– Двух как ты проглотит! – с уверенностью ответил Гыргол и я понял – не врет.

Вот и определилась наиболее вероятная роль призма…

Если Хван и был на борту той рыбацкой лодки – то только в качестве наживки. Каким-то образом сумел избежать насаживания на крюк и смылся за борт. Но побег прошел не совсем удачно и призм словил копье в пузо… Осталось эту теорию как-то доказать.

Хотя звучит логично – открылся проход и в этот сектор вошла не только мелочь, но и преследующая ее крупная рыба. И очень крупная. Тут же явились рыбаки и бросили в воду цепь со вкусной и почти разумной наживкой…

– Как часто приходит большая лодка?

– Мимо часто ходит. А к нам не подходит. Я так думаю – нельзя им. Мать не велит.

– Мать не велит – повторил я – Тут ты думаю прав. Когда Иччи колбаснул гостей незваных, правила их жизненные система должна была ужесточить. Туда – можно. А сюда – нельзя.

– Я не понимаю.

– И не надо. Расскажи-ка мне о своей магии старик. Чего еще камлать умеешь?

– Я?

– Ты-ты – кивнул я, с трудом сдерживая прущую из меня брезгливость.

Это ставший таким милым и улыбчивым дедуля – мерзота блевотная.

Сидя на старой шкуре, поглядывая по сторонам, он год за годом отправлял безропотных стариков на «добровольную» смерть в колючих ветвях Доброй Лиственнице. Он в буквальном смысле смывал людей в унитаз, старательно оберегая свое положение. И не забыл упрочить свое положение, к полномочиям вождя добавив и «должность» племенного шамана. Два в одном – Гыргол Великолепный!

– Олешка молодого призвать могу – скромно начал перечислять старик, не заметив обуревающие меня эмоции – Сыроеда нового призвать могу, коли смерти случались, а Мать еще не заметила. Но не сразу – Мать сначала оком зорким окинет остров наш. И потом решит.

Полезные функции. Позволяет поддерживать на одном уровне популяцию оленей и сыроедов, нивелируя ошибки далеко не вездесущей системы – как тут вовремя сосчитать каждого оленя в стаде.

– Что еще?

– Костры могу жарче или тише сделать – похвалился Гыргол – Каждый день! Сколько хочу!

Тоже полезно… здешние газовые костры служат и кухонными плитами, и системой обогрева. Если похолодает – старик можно изобразить из себя танцующий пульт от климат-контроля. То есть он и тепло держит в своих руках? Слишком много власти в одних руках. Слишком много даже для этого крохотного острова. В первую очередь именно поэтому – это остров. Уйти некуда. От власти старика не скрыться.

– Когда много простуженных или раненых – могу танцем упросить мать породить нам новые мхи и травы в тундре. Чтобы без кочевки. Могу призвать на помощь, если беда какая случится.

Покивав, я задумчиво перебрал в голове полученную информацию и спросил:

– Ты видишь зеленые строчки перед глазами, да, Гыргол? А танец считай один и тот же… или?

– Ну… – замялся старик – Я так думаю…

– Да или нет? – надавил я – Ты выбираешь из списка? Или нет?

Я попросту не могу поверить, что система на самом деле заставляет шаманов учить больше десятка разных танцев на различные случаи. Это же бред. Учитывая пародийность здешней «кочевки» – шаманский танец тоже не более чем пародия.

– Да… – признался Гыргол – Выбираю.

– Потом?

– Что потом?

– Зачем танцевать, если уже выбрал вариант?

– А… так ведь цифры бегут перед глазами. И пока не дойдут до нуля – надо камлать.

– Таймер – понял я – Выбираешь нужный тебе вариант – например, рождение олешка – включается таймер на несколько минут и пока время не истечет – ты камлаешь. Так?

– Ты мудр не по годам. Скушай мяса.

– Скушаю – усмехнулся я, опуская недобрый взгляд – Скушаю. Так… вот тебе еще один вопрос. Заметил я, что у всех сыроедов особые имена. Необычные. Гыргол, Гыронав, Пычик, Тыгрынкээв… я не спец, но эти имена точно не просто так придуманы, верно?

– Наши имена. Имена сыроедов. Так думаю…

– Кто их дает? Память ведь стерта. Так?

– Стерта. Ничего не помним о прошлой жизни. Может и к лучшему?

– Речь о другом, старик. Кто дает имена сыроедов?

– Так я и даю!

– Опять ты? – видимо в моем лице что-то дрогнуло и Гыргол отшатнулся в страхе.