Максимов - Максим Максимов Страница 11

– Если мы вроде как бессмертные, то нам не должно хотеться есть, пить и спать, – рассуждал Антон, – значит, все процессы в теле должны остановиться, но это невозможно.

– Почему же?

– Если ты не будешь пить, то ты просто высохнешь – законы физики никто не отменял. Жидкость будет выходить из нашего тела. И не только жидкость.

– Я не знаю, что тебе сказать, – ответил ребенок.

– Понимаю. Я и не требую ничего. Про то, что никто не хочет есть, писали в Сети?

– Я не видела.

– Мало времени прошло, чтоб это понять. Я думаю, скоро об этом заговорят.

На улице было шумно, образовалась большая толпа народу. Антон не собирался идти на собрание, он считал, что в этом нет смысла. Что ничего не решится. Люди обменяются одними и теми же вопросами и разойдутся по домам без результатов. Сидеть и ждать дома – лучший вариант сейчас. Антон был уверен, что все это неспроста, скоро что-то произойдет. То, что сейчас случилось, – начало чего-то большего.

Ночь тянулась медленно, спать так никто и не лег. Люди на улице разошлись по домам. Антон, Саша и Ева смотрели новости, которые каждый час освещали одни и те же события. Ближе к утру заработало еще несколько каналов.

Министр обороны сообщил, что полиция, армия и пожарные работают в усиленном режиме. Законы конституции должны соблюдаться независимо от ситуации. Попытки вандализма, грабежей или намеренного причинения физического вреда человеку будут преследоваться по закону. В конце своей речи он добавил, что нужно оставаться цивилизованным обществом, не впадать в истерику и продолжать соблюдать законы. После министра выступала какая-то женщина, видимо ученый, с докладом о том, что биологически человек не изменился. Говорила, что пропала потребность в пище и сне, что все анализы человеческого тела не показали никаких изменений в нем, что с точки зрения науки мы те же самые люди и то, что происходит – это парадокс. Потом она рассказала про животных – они не приобрели тех свойств, которыми теперь обладают люди.

Антон подошел к окну. На улице уже рассвело. Он увидел патруль солдат. Пятеро вооруженных людей шли вдоль проезжей части.

– Что там? – спросил Саша, подойдя к Антону сзади.

– Вон, – Антон кивком указал на солдат.

– Я плохо различаю объекты на большом расстоянии, – сообщил робот.

– Патрули ходят, – сказал Антон.

– Это правильно, реакция людей может быть самой разной.

– Согласен, так спокойнее.

Ева зашла на кухню и села за стол.

– Смотрите, я сама себе косички заплела, – сказала девочка и покрутила головой в разные стороны, показывая прическу, – так удобно все делать самой.

– Ева, – начал Антон, – если все стабилизируется, то заживем мы с тобой теперь по-человечески.

– Я думаю, люди привыкнут, и все станет как раньше, – сказала Ева.

– Только больницы, аптеки и продуктовые магазины закроются, – сказал робот.

– Саша, мы теперь не так сильно отличаемся от тебя в своих потребностях, – сказал Антон.

Снова раздался звонок в дверь.

– Опять, наверное, соседи, – произнес робот.

Подойдя к двери, Антон посмотрел в глазок. На лестничной клетке стоял человек с бородой.

– Кто?! – спросил Антон.

– Полиция, откройте дверь, – раздался басистый голос.

– А в чем дело? – спросил Антон.

– Не волнуйтесь, нам всего лишь нужно задать вам несколько вопросов, – ответил мужчина.

Антон открыл дверь. С лестницы тут же влетели в квартиру люди в военной форме и масках на лицах. За несколько секунд скрутили Антона и уложили на пол лицом вниз, защелкнув наручники на руках за спиной.

– Попался, – сказал мужчина с бородой.

Ева выбежала в коридор.

– Что происходит?! – кричала девочка. – Что вы творите?!

Один из людей в масках начал обыскивать Антона.

– Попался, – повторял мужчина с бородой, – попался… столько лет, сука, столько лет, а…

– Что «столько лет»?! – спросила Ева. – Что вам надо от моего отца?!

– Светланов Антон Юрьевич, – произнес полицейский, – вы арестованы за попытку совершения убийства. Также вы подозреваетесь в совершении двенадцати убийств.

– Это ошибка! – сказала Ева. – Он не мог никого убить. Пап, скажи что-нибудь!

– Ева, я думаю, все уладится, они во всем разберутся, и все будет хорошо, – сказал Антон, не поднимая головы.

– Сомневаюсь, – сказал мужчина с бородой, – камеры проследили твой маршрут до самого подъезда. Есть и свидетель. Тот, кого ты не смог убить, помнишь?

– Пап, что он говорит?! – плакала Ева, сидя на полу возле Антона.

– Ева, я не знаю, о чем он, – сказал Антон.

– Так, вставай, или помочь? – сказал мужчина.

Антон поднялся и повернулся лицом к группе захвата.

– Бороденку-то не успел сбрить, – сказал один из служителей закона.

– В мире такое творится! Вы что, не слышали?! Зачем он вам? Идите домой! – говорила Ева.

– Деточка, мы-то как раз и работаем сейчас активнее остальных, – сказал мужчина с бородой.

Антона вывели в подъезд, держа сзади под руки.

– Скажите адрес! Куда вы его везете?! – спросила Ева.

– ИР номер четыре, Мостовая, дом семь, – ответил мужчина с бородой.

– ИР? – спросила девочка.

– Ева, главное, не волнуйся за меня, все нормально, – сказал Антон, стоя у лифта.

– Изолятор распределения. Тебе, деточка, это незачем, ты поедешь в другое место, – сказал мужчина с бородой.

– А вы пока можете начать обыск, – сказал он одному из своих людей.

– А с ребенком что?

– Свяжись с Артемом, пусть пришлет кого-нибудь из своих – это уже не наша забота.

– Хорошо.

– Все, мы поехали.

– Давай.

Ева смотрела на отца.

– Ева, главное, не волнуйся, – сказал Антон, заходя в лифт в сопровождении полицейских.

Люди в масках осматривали каждую полку, каждый шкафчик. Проверяли карманы курток, висевших на крючке в прихожей. Ева зашла на кухню. Саша стоял возле холодильника, опустив руки.

– Ты чего? – спросила девочка, вытирая рукавом слезы.

– Не хочу привлекать к себе внимание, – ответил робот, – поговорим, как они уйдут.

Ева выглянула в окно и увидела, как Антона сажают в черную машину.

– Мостовая, дом семь, – произнесла тихо девочка.

«Как могла произойти такая ошибка? – думала Ева. – Отец самый добрый, самый вежливый и веселый человек во вселенной. Они сказали, что он убийца. Убил двенадцать человек. Смешно звучит. Смешно, но почему я плачу? Все хорошо, папа сказал – будет все хорошо. Значит, так и будет».