Убить одним словом - Марк Лоуренс Страница 11

– Что? – спросил он. Его ухмылка приняла угрожающий вид.

Но все мое внимание завладели выпадающие волосы. Плотный темный клочок. Такой нужно вырвать, он просто так не выпадает. Говорили, что если химиотерапия доберется до волос, то сделает это между второй и третьей неделью. Интересно, восемь дней – это рекорд?

На следующий день я пришел домой к Саймону в шерстяной шапке. Не в одной из этих цветных штуковин с помпончиком, а в тонкой черной шапке, которую мой отец однажды надел для того, чтобы покататься на лыжах, прежде чем он понял, что кататься на лыжах он не умеет и никогда не научится. Она была такой клевой, что ее могли бы носить New Order^[6]… если бы они вообще носили дурацкие шерстяные шапки.

– С вампиров падает сокровище класса «H». – Саймон открыл дверь фактически в тот момент, когда я протянул руку, чтобы постучаться, и начал разговаривать. – Если повезет с бросками, это будет золотая жила.

Я проследовал за ним вверх по лестнице.

– Эй, Нико! Клевая шапка! – крикнула мне мама Саймона, звеня молочными бутылками, которые она поднесла ко входной двери.

Даже после этого очевидного намека Саймон ничего не заметил. Я мог зайти к нему в костюме Микки-Мауса, и то сомневаюсь, что он это как-то прокомментировал бы.

– Чего это ты в шапке? – Джон зашел в комнату еще до того, как я выложил свои книги на стол.

– Религия обязывает. Я все вам расскажу в конце игры.

– Нет, серьезно. В чем прикол? Она изнутри фольгой обшита?

– Серьезно. – Я поднял руки. – Конец игры. Все тайное станет явным!

– Неудачная прическа. – Джон кивнул Саймону, который, моргая, пялился на проблемный предмет одежды, словно до сих пор он был государственной тайной.

Пришлось повторить весь процесс, когда прибыли Элтон и Миа, но движимый алчностью Саймон оказался непреодолимой силой, вынудившей нас оторваться от портняжных вопросов.

– Я целую неделю ждал возможности узнать, что несла с собой эта горстка пыли. Да пусть у Ника хоть рога отросли. Я хочу знать!

Элтон принялся за работу:

– Итак, у него нашелся кожаный кошель с пятьюдесятью дукатами и рубин размером с ноготь большого пальца.

– Пятьдесят золотых. Средний рубин. Записал. – Саймон сделал заметки в своем персональном списке сокровищ. Однажды вор – всегда вор.

– Ну ладно, а что еще? У него обязательно должно быть что-то еще.

– Также железная трубка, в фут длиной, в два дюйма диаметром, с гравировкой в виде вьющегося плюща, закрытая с двух сторон.

– Футляр со свитком. Записано. Что еще?

– Это все. – Элтон откинулся на спинку стула, подложив руки под затылок.

– Проклятье! – Это было самое страшное ругательство в устах Саймона, хотя его мама вполне могла вогнать в краску матросов.

– А что в свитке? – спросила Миа. Ее героиня могла кастовать заклинания, а свиток в дорогом футляре, скорее всего, был заклинанием зачарования.

– Вы открываете футляр. Вы слышите шипение, когда срабатывает открывающий механизм, как будто кто-то втягивает воздух сквозь зубы, и раздается запах… запах сухих костей, из-за которого вам хочется задержать дыхание. Вы вылавливаете изнутри свиток из плотного, пожелтевшего пергамента. Он подозрительно похож на человеческую кожу, и вы рады, что надели перчатки. – Перед глазами стояла описываемая Элтоном картина. – Буквы были впечатаны в пергамент, возможно, еще до того, как эту кожу с кого-то содрали. Ваши глаза болят от попытки прочитать, что там написано, и слова не складываются ни во что осмысленное.

– Очень злые чары. – Джон потянулся к фигуркам, чтобы переставить своего воина подальше от жрицы Миа.

– Отдай его Никодимусу, – сказал Саймон. – Что бы там ни было, это явно не божественная магия.

Я кивнул:

– Я попробую.

Я поднял руку прежде, чем Элтон открыл рот:

– Я надену перчатки.

Элтон пожал плечами:

– Итак, ты его изучаешь. Для тебя слова имеют смысл. Это магия как раз той школы, которую ты изучаешь, но гораздо более высокого уровня. Заклинание так сложно понять, что у тебя начинается адская головная боль.

– Я сажусь и продолжаю изучать свиток. Остальные могут подождать. – У моего персонажа был максимальный интеллект. Это было скорее ради самодовольства, потому что после определенного уровня это уже почти не имело особого значения.

– Хорошо. Ты кое-как понимаешь, что в свитке. – Элтон протянул руку и передал мне сложенный клочок бумаги, чтобы я знал, что это за заклинание, и мог сделать выбор, поделиться с окружающими или нет. Я прочитал написанное на бумажке и вернул ее Элтону.

– Тупейшее заклинание в игре, – сказал я. – «Слово Силы: Убийство».

Джон нахмурился. Миа никак не отреагировала. Саймон шумно вдохнул.

– В какой вселенной «Слово Силы: Убийство» – тупое? Это свиток девятого уровня! Мы его можем толкнуть за несколько тысяч монет!

– А что оно делает? – спросила Миа.

– Ты произносишь слово и указываешь на кого-то, – сказал Саймон. – И он умирает. После чего свиток рассыпается в пыль.

– Понимаешь, о чем я? – спросил я.

– Можно убить кого угодно? – Джон еще сильнее нахмурился.

– Ну, из всех людей и существ, которых мы уже повстречали в игре, кого угодно, да.

– Просто так? Без спасброска?^[7]

– Да.

– Это правда тупо, – кивнул Джон.

– Это гениально! – сказал Саймон.

– Почему тебе не нравится это заклинание, Ник? – Миа наклонила голову набок, наблюдая за мной. Как оказалось, мне нравилось внимание с ее стороны.

– Практически все, что происходит в этой игре, дает тебе шанс. Ты делаешь спасбросок или какой-то другой бросок, и если на дайсе выпадет хорошее число, то ты можешь выбраться из тяжелейшей передряги. Это может быть на грани невозможного. Один шанс из двадцати. Один шанс из сотни. Но тебе дают шанс. Не выбор, а шанс. Но это? Это ничто. Человек с заклинанием говорит «Умри», и ты умираешь. Вот и сказочке конец. – Я пожал плечами. – Мне это не нравится.

Миа поджала губы, затем кивнула:

– Я понимаю.

Игра продолжилась. Свиток отправился в рюкзак Никодимуса: он был слишком ценным, чтобы его использовать, но и без использования вызывал волну беспокойства у всех за столом. Несколько часов прошли незаметно, как это всегда бывает, когда ты во что-то погружаешься с головой. Настоящий мир отодвинулся на задний план, а воображаемый мир Элтона попал в свет рампы.